(Из уст в уста, конец XVII начало XVIII века)
Из кочевья на учёбу
Абдурахман продал несколько переписанных книг, купил деду коврик для молитвы. Мама из ткани, что сама ткала, сшила рубашку. Набрали сухофрукты, китайского чая. Утром до восхода солнца выехали. За двое суток добрались до кочевья. Несмотря на утомительную дорогу, мама и братишка чувствовали себя хорошо.
Дед Исмаил встрече очень обрадовался, обнимал и целовал своих внуков, а Абдурахмана всё хлопал по плечу: «Слава Аллаху, вырос, возмужал, пора уже о женитьбе думать». Сразу же распорядился, что приготовить на обед. Пока готовилась вкусная пища, дед с сыном и возмужавшим внуком на равных беседовали о разном. Рассказали деду об успехах Абдурахмана, о том, что порекомендовали учителя. Руководитель по медресе отправил рекомендацию в университет – его приглашают на обучение.
— Просили Аллаха и тебя просим разрешить и благословить на продолжение учебы и на дорогу.
Дед, прищурив глаза, улыбаясь, задумался.
— Сынок, в нашем роду грамотеев никогда не было, тебя первого Ибрагим выучил в начальном медресе. Слава Аллаху ты стал нужным человеком для него. Перо тебя и твою семью кормит. Я рад за тебя. Слава Аллаху, твой сын еще жаднее оказался к знаниям. Знания — это сила.
Он погладил Абдурахмана по плечу и сказал «Да благословит тебя Аллах, пусть твои дела всегда будут добрыми, а помыслы – чистыми!». Посмотрев на сына, указал не упускать время – надо его женить.
Абдурахим, улыбаясь, утвердительно кивнул головой.
Через два часа стали приносить в юрту приготовленные блюда. Запахло очень вкусной пищей, кисломолочными продуктами. Женщины сидели за матерчатой перегородкой. Братишка с матерью тоже были там. Немного передохнув с дороги, он тоже прибежал и сел между дедом и Абдурахманом.
Насытившись едой и устав от непринуждённой беседы трех поколений, после чая дед тут же положил голову на подушку и уснул. Тихо бесшумно убирали посуду. Несмотря на полуденную знойную жару в юрте было несколько прохладнее чем снаружи. Легкий ветерок колыхал полог в открытых дверях.
Все уснули. Не спалось только двум мальчикам. Они отгадывали загадки. Абдурахман взял поднос, вышел из юрты, принес на подносе песок, разровнял его и стал пальцем писать азбуку – первые пять–шесть букв. Потом он разделил песок на подносе на две половины – на одной стороне он написал шесть букв и попросил брата на другой половине повторить тоже самое своими руками. У него не плохо получилось. Старший брат обрадовался, обнял его: «Да, братишка, мы тут с тобой за неделю всю азбуку выучим». Мама, которая сидела поодаль от них и перебирала рис так радовалась в душе их дружбе, любви и про себя повторяла: «О Аллах, храни их от бед».
Дед тоже не мог нарадоваться внукам, вот только два мальчика от двух сыновей. Внуков от дочери он тоже любил. Только у них есть свои отцы и деды. Дед всё расспрашивал у сына, с кем Абдурахман поедет, где там будет жить, и в памяти перебирал знакомых и родных, живущих в Багдаде.
Жара спала, приготовили вкусный ужин, пахло жаренным мясом, пряностями. И вскоре пригласили за дастархан. Помыв руки из медного кувшина, проходили к расстеленной скатерти. Все уже заняли свои места. После трапезы убирали посуду и заносили чай. Дед снова расспрашивал сына: «С кем всё-таки Абдурахман собирается отправиться, ведь дорога дальняя?».
— Да вот дядя Ибрагим хорохорился, что сам отвезёт и всю учёбу берёт на себя, но пока я с ним этот разговор не начинал.
— У Абдурахмана в медресе есть учитель, он закончил Багдадский медресе и уже целый год работает в Медине. Он мне объяснил, что учёба для прилежных, с хорошей рекомендацией – бесплатна, а жильё предоставляется при медресе, и что он после завершения учебного года поедет домой. Абдурахмана может забрать с собой до начала учебного года, он может оставаться у него дома. Если будет возможность, познакомит его с городом, библиотекой и другими достопримечательностями. Я его поблагодарил за любезность и сказал: «Иншалла. К этому времени встретимся, свидимся, договоримся».
— Это хорошо. О Аллах, свет не без добрых людей. Дети мои, из Багдада ежегодно приезжает наш земляк, он для своего хозяина тут выбирает хороших, красивых верблюдов и лошадей. В прошлый раз ему мой белый верблюжонок понравился, но он был мал и не объезжен. Так что, Абдурахман, я тебе его дарю, при караване со своим верблюдом и учителем с благословения Аллаха поедешь. А там я тебе и учителю объясню, как разыскать моего земляка. Он тебе за верблюда даст деньги. Они тебе там пригодятся.
— Спасибо, дедушка, не беспокойтесь, у меня есть деньги. Я скопил их, когда учился по заказу переписывал книги. Переплетал старые.
— Да, сынок, это хорошо. Каждый человек и руками что-то должен уметь делать.
— Дедушка, прими, пожалуйста, вот этот молитвенник. Я здесь его обшил кожей. Когда у тебя будет время, я его тебе почитаю, а потом носи его всегда с собой. Мне будет приятно, что ты его носишь при себе, — и, крепко обняв деда, сказал «я тебя очень люблю и буду очень скучать по тебе».
Дед, сквозь слёзы улыбаясь, поцеловал внука, повторял «О, Аллах, спаси и сохрани, дай терпения». Тут и младший прибежал, начал его обнимать. Он его тоже поцеловал, молил Аллаха дать здоровья, долголетия, счастья.
Рано утром до восхода солнца поехали обратно, но уже на верблюде и на двух лошадях. По приезду отец даже не успел передохнуть, поспешно выпил чаю и побежал на работу. А Абдурахману сказал: «Отдохни немного, потом придёшь на подмогу».
На базаре шла бойкая торговля. Абдурахман купил отцу писчее перо, хорошие чернила. Проверил книги, одну забрал с собой домой обшить кожей. В сарае помог продавцам на прилавках аккуратно и красиво разложить товары. Снова пришёл к отцу. Тот, сидя, дремал.
За тюками ему постелил попону лошади. Отвёл отца немного полежать, отдохнуть с дороги. Перед обедом заехал дядя Ибрагим, он уже в это время с отцом пил чай с мягкими, горячими лепёшками. Дядя обрадовался, что они уже на работе, и что благополучно съездили. Он расспросил про всю родню и вечером пригласил их семью на ужин к себе домой.
К концу дня привели в порядок рабочее место отца, предупредили продавцов, которые торговали ночью. Правда, покупателей в это время бывало немного, только срочная нужда могла вынудить покупателя выбирать товар при свете лампад. Но торговцы оставались на ночь. Пришли домой. Мать светилась от радости после поездки к любимой матери, и что сын дома. Собиралась готовить ужин, но отец сказал, что они приглашены в гости.
— Собирайся, все вместе поедем.
Узнав куда, мама сразу изменилась в лице. Она очень не любила вторую жену отца, видимо от ревности, и жалела свою родную маму, которая осталась в селе. Зато отец любил её больше других дочерей. Родившийся в любви первый ребёнок. Он и сейчас ей уделял больше внимания, дарил подарки, ласково называл ласточкой. Дядя Ибрагим сам встретил гостей, всех обнял и поцеловал внуков, с Абдурахимом поздоровался за руку. А матери сказал: «Ну подойди поближе, моя ласточка», и обнял её. Мать застенчиво улыбнулась, ушла здороваться в женскую половину.
За чаем, после ужина долго разговаривали. В основном говорил дядя, уже как городской житель пытался рассуждать об образовании и науке. Очень сожалел, что в своё время не научился читать и писать, хотя в селе была такая возможность – пусть далеко, но некоторые дети ходили к старому больному мулле на дом, чтобы научиться грамоте.
— Отец наш много раз говорил и Исмаилу и мне: «Хоть бы один из вас научился читать и писать». Дай Аллах, чтобы душа его оказалась в раю. Наверное, не очень требовательный был или Аллах сам не дал такого стремления к знаниям, как Абдурахману. Мы рады и горды за тебя. Абдурахман, удачи и успехов, но главное, конечно же, крепкого здоровья.
Он прочитал длинную молитву и благословение. Абдурахим рассказал дяде о верблюде, подаренном Абдурахману.
— Да, да я этого верблюда тоже заметил, он очень выделялся в стаде и знаю, как земляк не скупился в цене, хотел купить его. Вот, Абдурахман, как дед тебя любит и как ценит твоё образование. Если хочешь, я сам за него деньги отдам.
Тут подключился Абдурахим: «Абдурахман ехал на нём до города – прирученное, послушное животное. Они с учителем вместе поедут до Багдада, а там дед объяснил, как найти земляка – торговца. На первое время поможет учитель, его родители, которые живут недалеко от города. Свет не без добрых людей. Да поможет же Аллах и дальше.»
И только теперь заметил Абдурахим, что младший сын давно заснул рядом на подушках. Заторопились домой. Ибрагим вытащил кисет и положил перед Абдурахманом – возьми. И жильё за счёт медресе, а на мелкие расходы у меня есть. Бог даст за верблюда деда получу ещё.
Отец Абдурахмана нагнулся, взял кисет. Открыл, достал одну золотую монету и передал её Абдурахману: «Сынок, дядя тебе от души предлагает помощь – возьми хотя бы символически одну, пусть она тебе принесёт удачу». Абдурахман не смог отказать отцу, взял, подошёл к дяде Ибрагиму, поцеловал руку и поблагодарил. Тот погладил его по плечу и подумал – скромен по-взрослому, не жаден к чужому добру, умный. О Аллах, мечтаю о таком сыне.
Младшего, спящего сына до самого дома отец нёс на руках. Вошли в тускло освещенный факелами двор. Мама быстро вынесла на тахту в глубине двора подушки, и тут же все расположились спать. Абдурахман долго не мог уснуть. Всё глядел на красивое, звёздное небо. Вспоминал деда, который несколько раз повторял: «Я счастлив, когда вы все рядом», тогда Абдурахман сказал: «Дед, нас тут всех около пятидесяти, дай Аллах всем здоровья. Скучать тебе, наверное, не дают. Я боюсь считать и вслух произносить, чтобы не убавилось.»
— Сынок, но родители больше думают о детях, которые находятся вдалеке от дома.
Деду не хватало воздуха даже в большом шатре, он выходит на теневую сторону шатра, вместе с ним и собака, которой уже двенадцать лет. Она за эти годы принесла много красивых щенков. Когда они оставались вдвоём, дед даже разговаривал с ней. Она всё понимала, улавливала жесты, взгляды. Абдурахман с братом тоже успели с ней подружиться, кормили с рук. Псарни были рядом с загонами для овец и верблюдов. Но эта всегда держалась рядом с шатром деда. А когда у неё появлялись щенки, она свою голову укладывала прямо у рук дедушки, он за ними ухаживал. «Вот какая верная дружба», — мыслями о добром уснул.
Утром рано Абдурахман пошёл на конюшню, почистил лошадей от соломы, насыпал овса, подошёл к верблюду, обнял его за шею, похлопал по щеке. Животному не понравилось, он брызнул слюной прямо ему в лицо. Принёс сухого клевера, колючки, подмёл вокруг. И у выхода встретил отца. Поздоровался. Отец заулыбался и увидев, что Абдурахман не забыл ещё ухаживать за животными, сказал: «Сынок, пусть Аллах тебе пошлёт целые конюшни красивых лошадей и стада верблюдов. Амин». Они вместе пошли на тахту во внутреннем дворе, пить чай. Абдурахим во время завтрака дал несколько поручений сыну по дому, а тот напомнил отцу, что в среду к нему в дукан зайдёт учитель, и они договорятся о времени отъезда.
— Да, отец, он хочет купить в подарок своей маме индийского чая в деревянных сундучках. Я ему объяснил, как найти дукан дяди Ибрагима, необходимо зайти из северных ворот и идти по левой стороне, от ворот по счёту девятый дукан, спросить Абдурахима.
— Хорошо, хорошо, сынок, встретимся. Если я управлюсь с поручениями быстрее, может, к его приходу успею. Уже был полдень, отец собирался обедать – сухая лепёшка, простокваша и большая пиала хурмы, а в углу на уголках на вертеле жарился кусок мяса, там же в кувшине кипела вода для чая. Отец заметил: счастливые люди приходят во время трапезы. «Сынок, но гость ещё не пришёл». Абдурахман чистил заварочный чайник, искусно заварил и накрыл чайник. Снял с вертела мясо, положил на поднос, порезал на кусочки и заправил зеленью. Запах жареного мяса и свежего чая завораживал. И тут подошёл гость, звали его Касым. Абдурахман познакомил с ним отца. Помыв руки из кумгана, сели за расстеленный дастархан.
Учитель Касым
Учитель Касым был молодой, лет двадцати, коренастый, с умными глазами, с добродушной улыбкой, широкие скулы придавали его лицу мужественность. Неторопливым взглядом он осмотрел помещение дукана. Абдурахим уже четверть века в этих торговых сараях, здесь кого только не встретишь, — торговцы, паломники, путешественники, и он уже по-своему каждого по лицу «читает». Учитель вытащил из сумы свою покупку и показал Абдурахману – сундучок из хорошей породы дерева с красивой резьбой и плотно закрывающейся крышкой – настоящее произведение искусства.
— Вот, посмотри, Абдурахман, какая хорошая работа, туда никакая влага, запах не проникнет.
И Абдурахим взял в руки, любовался вещью, как игрушкой. «Вот золотые руки сделали. Да, учёба – учёбой. Это хорошо. Но, ребята, надо и руками уметь что-то делать».
Отложив в сторону сундучок. Все принялись за еду. Абдурахим стал ближе знакомиться с гостем, откуда он родом, кто родители. Учитель рассказал, что предки с севера – Мангышлак называется, где зимой очень холодно, а летом стоит жара и засухи, часто бывают голодные моры. После они передвинулись к берегу моря. Прадед мой Гурт Йомуд в Сельджукских войсках был юзбаши-сотником. Когда кончилась война, он со своим другом и земляком, сотником Глыч Човдуром – оба с множественными ранами остались. Их полководец позаботился о своих храбрых воинах: им недалеко от Багдада выдали земли и вот прошло около ста лет как они здесь. Среди их потомков много военнослужащих и сейчас храбрые джигиты сопровождают караваны в пути. Нас трое братьев, — продолжал гость, — пятеро сестёр. Отец со старшим братом занимается землёй, скотоводством, второй на военной службе. Женщины занимаются домашним хозяйством, ткут ткани и ковры. Я закончил Багдадский медресе – теперь уже университет, здесь в медресе уже много лет работает мой дядя, отец отправил к нему набраться учительского опыта.
Абдурахим, поднял голову, спросил: «Ну как, получается?».
— Вроде бы ничего, — ответил гость.
— Всё получится, а про себя подумал «Да, такого можно взять себе попутчиком и сына доверить можно», — решил Абдурахим.
Почитав молитву. Неторопливо поднялся и вышел со словами: «Вы немного отдохните. Сейчас должен приехать дядя Ибрагим. Мне надо с ним встретится».
В назначенное время приехал дядя Ибрагим. Поздоровался, расспросил о делах.
— Абдурахим, я сходил, посмотрел на этого светлого верблюда, ну красавец! Доверься мне, я сам пристрою Абдурахмана и учителя к каравану, направляющемуся в Багдад, у них есть лошади, мулы, ослы, арбы. Они их в целостности и сохранности довезут до места назначения. А верблюда, если его там всё равно продавать, я возьму себе.
Абдурахим молча смотрел себе под ноги и думал: «Это не понравится отцу, Абдурахману и жене. Но что делать, если отказать, он мне этого не простит». И, помолчав, выдавил из себя: «Как скажете». Дядя заулыбался: «Другого ответа я и не ожидал. Тогда скажи путникам, караван отходит в субботу до восхода солнца. Приведи их в западный караван-сарай».
Абдурахим вернулся. В дуканах были часы полуденного отдыха.
Абдурахман с учителем играли в шашки, их Касым сделал сам и носил с собой четырёхугольный кусочек бязи, которую разрисовал чёрными и рыжими клетками, а также равное количество красных и чёрных крашенных бараньих косточек (альчиков). Они так увлеклись игрой, что даже не заметили, как вошёл Абдурахим. Он прошёл в дальний угол, и прилёг отдохнуть. Через два часа дядя Ибрагим с недавно прибывшего каравана привёз новые товары, все трое дружно отправились помогать разгружать и упорядочить вещи. Прочитав вечерний намаз, они отправились домой. Ужин был готов – мама постаралась, всё очень вкусно приготовила, особенно любимые блюда Абдурахмана.
За ужином Абдурахим рассказал про верблюда, и жена услышала, она была за ширмой. Никто ни слова не проронил. Абдурахим продолжал: «Завтра – пятница. После пятничного намаза готовьтесь в дорогу, просмотрите всё по порядку, чтобы не забыть необходимые вещи. Упакуйте, чтобы груз был минимальным. Не забудьте кувшин-кумган, я купил тебе на базаре новый, медный. Караван отходит в субботу до восхода солнца, а нам надо ещё раньше прибыть в западный караван-сарай. И с благословением Аллаха тронуться в путь».
У Касыма была отличная переметная сума для дороги – тканная, крепкая, носилась через плечо, на каждой стороне – по два кармана. Всё умещалось. На одной стороне книги, письменные принадлежности, одежда на смену, на другой – запас еды и воды. Её легко можно носить на плече, на седле вьючных животных. Да ещё эти кармашки перешнуровались. Видя, как Абдурахман с завистью рассматривает эту вещь, Касым сказал: «Их ткут наши девушки и женщины. Там у нас выбор большой – есть красивые с узорами. Купишь себе. А мама Абдурахмана приготовила две котомки, тоже в одной – книги, одежда и даже положила маленькую шёлком шитую детскую подушку. А в другой – запас еды и воды. Привязав один к другому, их также можно нести через плечо или перекинуть через седло.
Держа в руках детскую подушку, несколько раз прикладывая её к своим вещам, она долго плакала. Наконец, ещё раз вздохнув её запах и поцеловав, положила в мешок, и пока никто не видел, утерла слёзы длинным рукавом платья. И подумала: «От одной матери и отца могут родится непохожие, разные дети. Аллах наделяет добротой и жадностью по-разному. Дед Исмаил не пожалел для внука красивого, дорогого верблюда, а его брат Ибрагим забирает. Ой, на всё воля Аллаха. О, Всевышний, сохрани сына моего, дай ему счастливого пути, удачи, везения, счастья, благополучия». Глубоко вздохнув, она вышла на террасу.
В пятницу улеглись ранее обычного. Абдурахим проснулся очень рано. Прочитав утренний намаз, поблагодарил Аллаха за новый день, за детей, работу. Помолился, пожелав путникам добраться живыми и невредимыми, произнёс много других хороших пожеланий. Пошёл, разбудил жену, она протирая сонные глаза, побежала готовить завтрак.
Абдурахман и Касым уже умывались. Быстро перекусив, взяв свои котомки, вышли во двор. Абдурахман поцеловал спящего братишку, а мама крепко обняла его голову, поцеловала и расплакалась. Абдурахман едва удерживал слёзы.
Уже светало. Добрались до западного караван-сарая. Здесь было многолюдно, ревели верблюды, ржали кони, кричали ослы и мулы.
Подошёл дядя Ибрагим со своим приказчиком, отвели ребят к хозяину лошадей, мулов и ослов. У него ещё были две телеги, запряженные верблюдами (это видимо для женщин и детей). Дядя Ибрагим дал ему денег за перевозку Абдурахмана. Касым сам за себя заплатил и все крепко обнявшись, попрощались.
Утоптанная за сотни лет караванная дорога
Впереди шёл караван, по обе стороны – конная охрана. И гружёные, и свободные от грузов верблюды, лошади, мулы, ослы, телеги и пешие с посохами в точно указанное время тронулись в путь до восхода солнца. Ахмет посмотрел на Касыма и Абдурахмана с ног до головы, на их груз. Обоих посадили на одну лошадь. Путники, которые нанимали лошадей, вьючных животных в основном были паломниками, идущими из Мекки, посетившие святыни Медины. Проехав семь-восемь часов, когда солнце было над самой головой и тени почти не было, остановились. Здесь были глиняные кибитки и широкие шатры. Накормив и напоив животных, люди устраивались на отдых группами, по три-пять человек. По их говору, одежде можно было догадаться, откуда они родом. Здесь же продавали еду – лепёшки, жареное мясо, кислое молоко. Всюду на кострах кипели кувшины для чая и жарились кусочки мяса на вертеле. Было очень оживлённо. Но буквально через полчаса всё стихло. Почти все дремали или спали после изнурительной дороги в жару.
Абдурахман с Касымом не спали. Тихо разговаривали. Касым очень любил историю, он даже в дорогу положил себе в суму книгу историка XIV века Ибн Холдуна, охотно рассказывал Абдурахману про разные государства и народности. Про крепости больших городов, Великую Китайскую стену. Абдурахман незаметно уснул. Через три часа, сполоснув руки и лицо, доев оставшуюся после обеда пищу, вереница снова двинулась в путь.
Абдурахман произнёс: «Вы так красиво и убедительно рассказывали истории. Я даже запомнил, когда что было. Вы, наверное, вернётесь и будите продолжать работу в Медине учителем».
— Это только Аллаху известно, где я буду. Я приехал к родственнику по матери, чтобы набраться преподавательского опыта. Он в этом медресе работает уже более двадцати лет. И ещё у него есть три дочери. Они все нравятся моей матери. Одна и мне приглянулась – добрая, улыбчивая. Но отец мой, я думаю, больше меня не отпустит, хочет, чтобы я рядом дома был. Старший брат, который служит, тоже нашёл несколько мест, где нужны грамотные молодые люди. Но мне больше нравится познавать и передавать свои знания другим.
Учитель – важнее…
Он стал Абдурахману рассказывать про великого китайского учителя, основоположника китайского образования – Конфуция, жившего в период 551 – 479 гг. до н. э., какими качествами он обладал. Наизусть читал его произведения. Его имя, методы обучения живут тысячелетиями. Китайцы говорят: «Учитель – важнее императора». Ведь великие учёные древности Пифагор, Гиппократ, Парацельс, Аристотель оставившие свои имена в истории – они все учителя. Талант, труд, эрудиция позволили им открыть законы математики, философии, медицины, физики. Их гениальные законы открыты, исходя из элементарно простого. Да, Всевышний наделил их талантами.
— Вот именно, учителя должны искать талантливых, жаждущих знаний учеников и дальше их поддерживать, направлять их знания в нужное русло. Я очень рад, Абдурахман, что тебя заметили, пригласили в Багдадский медресе, бесплатно будут обучать. Аллах тебе поможет. Я буду всегда за тебя молится. Наше медресе сейчас называют университетом. Там учатся молодые люди и уже в возрасте, приехавшие из других стран. Почти четверть учителей входят в состав академии, там работают учёные с мировым именем. В стенах этого учебного заведения такие порядки, на каждые шесть — семь студентов назначают одного учителя-руководителя. Он в течении года является их шефом, с любым вопросом можешь только к нему обращаться, будь то бытовым, по здоровью, учёбе, книгам, учебным принадлежностям. Он тебя может направить к знатокам в этой области. Часто устраивают встречи с учёными из академии, приглашают на диспуты, лекции, вечера поэзии. Там очень интересно, жаль, что я там пробыл только пять лет.
На шестом году с каждым подолгу беседуют руководители, учёные из академии, потом они дают свою оценку каждому. Я никогда не забуду одну такую беседу.
Учитель Сейид
Я, когда его увидел, обомлел. Его внешность, взгляд, одеяние было такое, будто это ангел спустился на землю с небес. Он обаятельный, преисполненный достоинства, почтительный, спокойный. Очень эрудированный, внимательный к собеседнику, требовательный, но беседует на равных. Особенно, до тонкостей выслушивал инициативу, а потом внимательно со мной дискутировал, и после ты сам легко находишь свою ошибку. Говорят, он лет десять назад какое-то время преподавал. Жаль, что тогда меня не было здесь. Сейчас снова вернулся. Я потом о нём узнал у своего руководителя Юнуса: он из рода сейидов, из простолюдин. Сын скорняка, который козлиные, ягнячьи шкуры делал «шёлковыми».
Однажды паломники из Барселоны – арабы, предки которых были из Медины, на обратном пути из Мекки заехали в Медину поклониться святыням и могилам предков. Они были работниками главной библиотеки – книгохранилища в Барселоне. Их предки уже несколько столетий служили этому делу. Одному очень понравилась шёлковая кожа, он стал прицениваться, но торговец уставился в одну точку и не реагировал на вопрос. Покупатель сел пред ним, взял его руки, спросил: «Сынок, как тебя зовут? Ты в беде? Что с тобой случилось?». В это время проснулся ребёнок лет четырёх-пяти с ангельским лицом. Потом через некоторое время последовал ответ: «Мухаммед из рода сейидов».
Доставая из сумы гостинцы ребёнку, посетитель сказал: «А я – Рахман. Хочу купить побольше такой кожи. Какие же золотые руки превратили козью шкуру в шёлк?»
— Уважаемый, я сам их выделываю, ночами не сплю. У меня дома ещё десяток есть.
Покупатель всё купил и отправился к нему домой. Маленькая конура — мастерская, и жильё одновременно. Мастер поведал, что недавно потерял любимую жену, с которой шесть лет назад убежал в город.
— Ничего не было у нас, только большая любовь, которая озаряла нам путь и давала надежду на светлое будущее. Теперь назад дороги нет.
— Да, я сразу понял, когда увидел твой взгляд в никуда.
Рахман сейид выпил чаю, рассказал про себя. Он тоже из этого рода, но его предки много веков живут в Барселоне. Это очень большой, величественный город, с красивыми мечетями и медресе, храмами иноверцев. Что он, как его отец и дед, прадед, работает в большом книгохранилище, реставрирует и переплетает книги, и эта кожа нужна именно для работы. Я у тебя всю продукцию куплю. Только мне их надо отвезти в западный караван-сарай. Мы отъезжаем в среду. Там спросишь паломников из Барселоны, — и ушёл. Через минуту вернулся: «Мил человек, ты здесь сгоришь от горя, а тебе надо растить это ангельское существо, рождённое в любви. Тебе обратной дороги в свой род нет, человек с такими глазами, с большой любовью, верой и надеждой, с крохотным ребёнком в беде.
— Я – паломник. Молился, чтобы дела мои были добрыми. Это Аллах послал меня к тебе, чтобы я помог Вам. Не отказывайся от божьей помощи, подумай. Я предлагаю поехать со мной в Барселону. Там есть медресе для учёбы твоего сына, жильём и работой. Если Аллах благословит, я тебя обеспечу. Это тебе поможет от большого горя и невосполнимой утраты очнутся. Аллах тебе даст терпение, время поможет тебе в этом.
Мухаммед всю ночь думал. Он раньше слышал о Барселоне и про арабов и других мавров, которые поселились в исторические времена, когда Испания была в составе Халифата – и на протяжении многих веков там живут. Когда до утреннего намаза осталось совсем немного времени, быстро вскочил и стал собирать всё необходимое в дорожную суму через плечо. Сам до конца не осмысливая, принёс её к порогу и поставил. Оглянулся вокруг и пошёл читать утренний намаз. Затем, помолился за сына, за себя, поблагодарил Аллаха за то, что послал к нему доброго человека. Потом сел около спящего сына, осторожно разбудил его, чтобы быстрее очнулся, умыл его холодной водой, накормил, прикрыв дверь, пошёл с сыном на руках и с сумой на плече в сторону западного караван-сарая, где легко нашёл паломника Рахмана.
Сняв суму с плеча, посадив на него сына, подошёл, поздоровался с Рахманом и его попутчиками и молча опустив глаза, присел. Рахман вчера ещё рассказывал своим друзьям о Мухаммеде и его сыне. Похлопывая его по плечу, подошёл к ребёнку, погладил по голове: «Аллах поможет, всё будет хорошо». И увидев разносчиков чая, заказал для гостей завтрак и чай.
— Да, учитель, вы так интересно рассказываете, как будто вы сами там присутствовали.
— Да, Абдурахман, как слышал, так передаю. Мой руководитель в Багдаде так рассказывал. Помню, я ему точно также вопрос задал, а он, улыбаясь, уставился на меня, и сказал: «Тот паломник Рахман – мой дед. Я от него это много раз слышал». Они с Сейидом роднее родных братьев, вместе росли, учились. Сейид с детства был очень трудолюбив, любознателен, талантлив, с феноменальной памятью, почти полиглот. Знает арабский, греческий, фарси, испанский, английский. Просвещённый в архитектуре, строительстве, зодчестве. В Барселоне самая последняя красивая мечеть построена под его руководством. Потом они построили такую же, но поменьше в северной провинции. Умеет ценить дружбу, его ближайшие друзья учились и учатся в Лондоне, в их семье есть мореплаватели и судостроители. Он с Давутом был год в Лондоне, потом по просьбе государственных чиновников приехал в Багдад, заодно занимается наукой. Дальше ты сам с ним познакомишься.
Абдурахман молча слушал, думал, как много значит иметь в жизни верных друзей. И благодарил про себя Аллаха за такого попутчика. Он впервые встретил такого открытого человека, с ним даже любимый отец так не разговаривал. Сколько много узнал в пути! Говорят, друзей надо уметь выбирать.
Все путники устали, видно по глазам. Скоро настало время очередной остановки. Это был караван-сарай возле небольшого селенья. Опять вкусно запахло едой. Чайханы работали почти круглосуточно. Путники умывшись, поев, что Аллах послал, укладывали под головы свои сумы, котомки, хурджуны и от усталости сразу засыпали.
Вот так. Отдохнув, до восхода солнца снова в путь. К ним подошёл Ахмет и его подручные молодые люди.
— У меня есть крытая повозка. Если вы согласны ехать в повозке, лошадь я у вас заберу. С вами будут четверо человек, по очереди сами управляйте, дальше дорога будет хорошая.
Абдурахман молча смотрел на Касыма. Тот кивнул головой. И уже через некоторое время они сидели в повозке. Касым бойко управлял. От мечети, оставшейся позади, доносились звуки утренней молитвы. Ехали с ветерком, все были довольны повозкой. Их двое и четыре паломника. Абдурахман смотрел на них, у всех были почти одинаковые черты лица, бороды, наверное, родственники. Один из них вытащил маленький мешочек с орехами, по две штуки мял у себя в ладонях и всех угощал. Потом протянул Абдурахману и Касыму.
— Абдурахман, дают – обязательно бери, можешь не есть, положи в карман. Один из них знал арабский, с акцентом сказал, что это очень помогает от жажды в пути.
Двое были седобородые, остальные четверо все успели подержать в руках поводья. Но лучше всех получалось у Касыма. Через три дня тряски в повозке, ближе к вечернему намазу показались минареты Багдада.
— О, слава Аллаху и пророку Мухаммеду в целости и сохранности доставили нас в Багдад.
— Амин! – сказал Касым.
И каждый, подняв руки, про себя благодарил Аллаха.
Подъезжали к караван-сараю, судя по закату, это была юго-западная сторона города. Остановили повозки, все выпрыгнули чтобы размять ноги. Разносили воду в медных хумах на спине. Касым взял ковш воды и передал Абдурахману: «На, брат, ты младший, поэтому первым должен попить». Абдурахман поблагодарил, взял кружку и промочил горло, сделав несколько глотков, налил немного воды в ладонь и плеснул в лицо.
Касым оставшейся водой намочил платок и обтёр шею, лицо, руки. Набрав следующую – выпил всё, глубоко вздохнул со словами: «Слава Аллаху».
Тут подошёл Ахмет, хозяин лошадей и повозки с несколькими людьми. Проверив повозку и лошадей, вручил одному поводья, сказал, что лошадей надо подковать. Обшивку, другому велел зашить.
— Все восемнадцать лошадей привяжите к колам у стены. Я уже договорился и оплатил наперёд.
Ахмет стал за руку прощаться с путниками, пожелал новых счастливых встреч и ушёл. Касым и Абдурахман отошли в сторону. Присев на корточки, Касым сказал: «Далеко до дома, пешком надо идти от зари до заката, на лошади в два раза быстрее. В городе живёт мой брат Эльяс. Я тебе рассказывал, что он в охранном полку служит. Поедем к нему, переночуем, отдохнём, а потом поедем ко мне в гости.» Абдурахман молча кивал головой.
Поодаль стоял ряд фаэтонов, повозки для грузов и развоза людей. В одной повозке извозчик кричал: «До базарной площади – двое!». Касым побежал, договорился, и вскоре они оба уже ехали в повозке. На базарной площади как обычно было шумно. Касым шёл впереди, затекшими ногами Абдурахман еле успевал за ним. Вдруг они почувствовали запах жаренного мяса, рыбы, свежих лепёшек. Прошлись по рядам, увидели своеобразную тахту, присели на подушки. Заказали чай, еду. Наевшись вкусной еды, напившись вдоволь чаю, Касым сам расплатился. Но вставать не хотелось, хотелось тут же растянутся и уснуть до утра.
За час дошли до дома Эльяса. Абдурахман всё разглядывал дома, строения, мощёные улицы. Было темно, но луна освещала дорогу. Постучались в ворота. Открыл молодой парень. Это был денщик Эльяса, он сразу узнал Касыма, пустил гостей, закрыл ворота, доложил, что хозяин ждал их целую неделю, чтобы вместе поехать к родителям, но уже ждать не мог – у госпожи подходил срок родов. Они все вместе поехали сегодня утром к родителям. Тут подошёл другой парень в такой же одежде, видимо второй денщик, унёс котомки, хурджун. Третий уже поддувал самовар. Касым любезно отказался от еды и угощений.
— С дороги нам бы в хаммам, – денщик охотно согласился отвезти их.
После хаммама снова пили чай. Касым рассказывал про историю багдадских бань, а Абдурахман не помнит, когда заснул, дослушал до конца рассказ или нет.
Утром Касым с Абдурахманом пошли в мечеть на пятничный намаз. После намаза Касым быстро нашёл своего руководителя. Он уже знал, что это Юнус, подвёл к нему Абдурахмана, познакомил. Касым коротко рассказал об Абдурахмане.
— А сам что дальше собираешься делать?
— К родителям собираюсь ехать, посоветуюсь.
— Касым, у меня для тебя есть предложение, вечером зайдите на часок.
— Иншалла, — сказал Касым. И они разошлись.
Обратно они возвращались по другим улицам и на ходу Касым рассказывал об исторических памятниках, зданиях, мечетях, торговых сараях.
Вечером в назначенное время они были у Юнуса. Прислуга проводила их в гостиную. Запах душистого чая, свежих лепёшек и добродушная улыбка хозяина помогали расслабиться. За чаем Касым достал рекомендацию и характеристику, полученную из медресе в Медине, где он стажировался учителем. Юнус внимательно прочитал всё. Потом задавал много вопросов, на которые отвечали то Касым, то Абдурахман. Судя по реакции на лице, Юнус остался доволен ответами.
— С благословения Аллаха и Вашего согласия я Вас представлю руководству медресе, а в четверг состоится совет учителей. Иншалла, всё будет хорошо.
— Касым, я хочу тебе предложить на своё место учителем в медресе. Я должен отбыть в Барселону. Дед мой Рахман очень болен, отец шлёт весточку за весточкой: «Сыновья подросли, нужно женить.»
Я уже несколько лет здесь. Подобранные Сейидом редкие книги переписаны, подготовлен перевод девяти книг с древнегреческого и латинского на арабский. Иншалла. Это позволит вложить крупицу труда его и моего в богатейший клад человеческого ума в Барселоне. В этой библиотеке проработало много поколений моих предков, охраняя, сохраняя и преумножая бесценное богатство. Видимо, самим Аллахом было предопределено. И продолжил: «Вот этот большой дом Сейида. Учёный индус занимает три комнаты. В трёх комнатах – Сейид. Ещё три комнаты свободны, очень часто останавливаются паломники из Индии, родные и близкие жильца индуса. Он совершенствует свой арабский, в этом я ему тоже помогаю. Занимается переводами с арабского на хинди. Если Всевышний услышит наши молитвы, и Сейид вернётся живым и здоровым с новыми идеями и открытиями, и вместе с позволения Аллаха продолжить добрые дела во имя будущих поколений.»
— Амин. Если только, Касым, совет утвердит тебя в медресе, можешь занять мои апартаменты и для Абдурахмана получается место. Женишься, с семьёй можешь перебраться. Прислуга, нанятая Сейидом, уже на протяжении десяти лет держит дом в отличном состоянии. Человек предполагает, Аллах располагает. Пусть он сделает ещё лучше, чем мы мечтаем! Касым, Абдурахмана оставь здесь, а сам с именем Аллаха, отправляйся домой, посоветуйся с отцом и постарайся к очередному академическому совету вернуться. Эта целая неделя. Удачной дороги тебе. Передай мой поклон родителям за то, что вырастили и воспитали такого сына.
Чётки в руках у Юнуса беспрестанно двигались. Движения простые и чёткие, как его мысли и слова – простые и ясные. Касым ещё раз простился с Юнусом со словами искренней благодарности за совет и помощь. А Абдурахман пошёл за вещами. Касым по пути снова повторял, какой Юнус заботливый учитель и наставник.
— Абдурахман, я очень хотел забрать тебя домой, познакомить с родителями и родственниками, но видишь, как обстоятельства складываются.
— Не переживай, я думаю, это состоится в другое благоприятное, Аллахом определённое время. У меня очень приятные впечатления оставили твои родители, они славные. Моя мама такая же. Тоже, когда я уезжаю из дома, слезами обливается, до сих пор меня называет ягнёнком, верблюжонком. Отец – отличный мужик, немногословный, несколько сердитый – это он так хочет казаться строгим. Без дела не сидит, всегда что-то делает – то сёдла, то сбруи – именные красивые. Очень не любит ленивых.
И так незаметно они дошли до дома Эльяса. Абдурахман взял вещи, поблагодарил Касыма, крепко обнял, пожелал ему удачной дороги.
— Касым, вы хороший учитель, я столько нового узнал в дороге, думаю, больше, чем в медресе.
— А ты, Абдурахман, отличный малый, попутчик и собеседник. Брат мой, дороги – это тоже своеобразный университет жизни.
.
Гюльсара Матпанаева,
г.Ашхабад.
Комментарии