Начало XVIII века
Накануне отъезда учителя
Абдурахман узнав о скором отъезде учителя, не находил себе место после своей семейной трагедии, он так привязался к нему. На его лекциях заслушивался, всё сказанное им логичное, убедительное. Некоторые выводы, подтверждены математически. Во всём хотел подражать ему, выражением лица, манерой общения, а побывав несколько раз с ним в обсерватории, очень полюбил звёздное небо и физику, хотя он ещё полностью не понимал суть этой науки. А учитель восхищался его знаниями в математике, как он свободно в уме производил действия с многозначными числами, решая уравнения с несколькими неизвестными. Учитель однажды сказал: Да… ты брат, далеко пойдёшь, астрологические задачи решаешь. Знаешь где какой вариант применять, спасибо твоим учителям. Но как я понимаю уровень знаний у меня ещё не тот, а просить, навязываться с ним в путешествие — это не по мне. Здесь, в незнакомом городе он был для меня опорой, чувствую земля уходит из-под ног. Сел у стены, обхватив руками острые колени. Затем, взял рядом лежащий мамин подарок, шёлковую подушку, сшитую в его младенчестве, положив на колени, склонил голову и снова стал вспоминать родных и любимых. В это время вошёл Мохамед.
— Я господину отнёс тёплое молоко с мёдом, на ночь успокаивает, хорошие сны приснятся, может и тебе принести?
— Спасибо, я спокоен, никакие сновидения не восполнят моей потери.
Мохамед глубоко вздохнув: Он просил, чтобы ты к нему зашёл.
— Ну так бы сразу и сказал.
— Снова всю ночь будешь задачи решать? Лампаду на террасе зажечь?
— Пока не знаю.
Сейид больше всего беспокоился за отца и за Абдурахмана.
— Доброй ночи, учитель. Звали?
— Да, заходи, садись. Вот, перед отъездом с тобой поговорить хочу. Ты уже взрослый человек. Твоё горе в нашем доме все переживают, как своё личное. Я тоже в четыре года остался без матери, а отец больше не женился. И глядя в никуда некоторое время сидел молча.
— Абдурахман, я бы мог взять тебя с собой, как помощника. Начальное медресе тебя как хорошего ученика рекомендовало, университет принял. И ты с особым желанием тянешься к знаниям. Тебе надо здесь закончить учёбу и оправдать все надежды.
О пророчествах звёздного неба
Много лет назад я заинтересовался астрономией, астрологией, физикой, которая только, только отделялась от философии. Узнал от студента индуса, что у них в стране есть известный учёный — Индия Джай, работающий в этих направлениях науки, в то время он во дворце Шах Джахана писал свои учебники по астрологии. Не долго думая я написал ему письмо, о своей мечте, о некоторых моих научных предположениях, пока ещё летающих в воздухе, о том, чтобы их доказать мне нужны углублённые знания. Письмо моё, через пунктуального студента дошло до адресанта. С тех пор наука нас тесно связала, обменивались большими письмами. Находил и глубоко изучал рекомендованную им литературу. Наше знакомство со временем перешло в крепкую дружбу. Уже семнадцать лет мечтаю к нему попасть.
Он тоже очень ждёт меня. Свои учебники по астрологии переводит на арабский язык. Я потом постараюсь их тебе переслать, у тебя очень хороший почерк, не торопясь перепишешь для библиотеки. И станешь сам мастером в астрологии. Вот так человек предполагает, как говорится, а Всевышний сам располагает. Мои люди уже там, я по неотложным делам немного задержался. Абдурахман, моё путешествие может продлиться, но я постараюсь держать тебя в поле зрения, и передавать письма. Вот тебе список литературы вне учебной программы и ещё, показывая на полки в нише стены: Этими книгами тоже можешь пользоваться, постарайся их не терять, при возможности приумножай.
Потом на обратном пути хочу посетить древний город Мерв. В многотомниках у Якута Хамови, он по происхождению грек. Я прочитал, что он свои произведения написал в Мерве пользуясь его большими богатейшими библиотеками, где сохранились ценнейшие рукописи. Правда книги его написаны до нашествия орды Чингис хана, в самом начале XIII века. Хочу покопаться в философии, найти в них истоки физики, поискать решения своим научным предположениям и усовершенствовать приборы и аппараты для проведения опытов. Молю, Аллаха, чтобы он дал мне здоровья и терпения.
— И я буду молиться за Вас, — вставил Абдурахман.
Потом взяв в руки рядом лежащую книгу: Я её переписал в хранилище, мне тогда было четырнадцать лет и с тех пор она всегда со мной. В этой книге наряду с другими пророчествами я прочитал, что в Мерве наступит земной рай. Автор видимо это высчитал астрологически.
Глаза у Абдурахмана заискрились: Учитель, когда Вы там будите? Я знаю по истории, что Хан этой страны знаменитый полководец, в своё время завоевал очень много государств, вплоть до Рима. Учителя Касым рассказывал, что его предки ранее жили в Каракумах близ берегов Хазара. Древние, некогда цветущие города Мерв, Коне-Ургенч тоже находятся на просторах этих больших песков. Он очень любит историю, обещал мне дать почитать книгу историка XIV века Ибн Холдуна.
— Да, я с ним знаком. Абдурахман, сейчас нам с тобой листать многовековую историю Мерва некогда. Он кивнул головой. Сейид продолжал: Конечно, до него далеко, правильно говоришь, находиться среди песков Каракумов. Я там обязательно тоже буду, учитель, если не найду на чём отправиться, лягу на бок и как перекати поле покачусь по пескам. Да нет там ещё этого рая.
— А когда это будет?
— Не торопись. Там написано рай начнётся после того, как руки четырёх Мухаммедов, наделённых властью сойдутся в одном рукопожатии. Книга очень древняя. Я в начале думал, возможно там есть какой-то портал в рай. Говорят, же, народ Майя все в один день ушли в другой мир.
— А где учитель они оказались?
— Пока что ещё никто их не встретил. Дальше, когда я научился работать с астрологическими картами и решать задачи, многие пророчества по древним картам стал перепроверять.
— А пророчества по земному раю в Мерве, что показали? Когда это время наступит?
Он молча достал из полки в нише стены календари.
– Ты знаешь, я вырос и учился в Испании и с детства пользуюсь Григорьянским календарём, а это календарь народа Майи. Мне его подарил испанский капитан, который на своём судне побывал в Америке.
— Сами ушли, а календарь оставили? — вставил Абдурахман. А лунный календарь у тебя есть?
Он кивнул головой.
– Он очень важен, многие явления, происходящие на земле связаны с луной. Заведи тетрадь, особо приметные явления на твоём веку записывай с указанием времени суток и числа, по лунному календарю. В хранилище я видел целую стопку таких рукописей. За определённую плату там их принимали, потом учёные анализировали. Календари я тебе дарю на память, храни, пользуйся. Потом он взял в руки книгу: Благодаря ей я заинтересовался звёздами, много трудов перечитал. Возьми, теперь она твоя.
После первого посещения обсерватории приснился сон, как я летаю от одной планеты к другой, но не могу общаться с обитателями. Стал учить языки. К тому времени я знал арабский, отец говорил только на арабском; бабушка Джоанна говорила на испанском. А её муж, дед Амбросий – грек, был капитаном корабля английского лорда, учил английский. В последствии они очень подружились, он подарил ему этот корабль. Старый капитан в Барселоне открыл собственную судоверфь. Его сына, Рамзеса, назначил капитаном нового, только что спущенного на воду корабля. Сыновей его, Ричарда и Андроника, забрал на учёбу в Лондон. И я стал учить английский. Фарси выучил ещё в начальном медресе, все красивые стихи я думаю написаны на фарси. Когда основательно знаешь два, три языка следующий учить легче. Затем я выучил тюркский, латынь и хинди.
— Учитель, Вы полиглот!
— Постоянно их надо совершенствовать, также, как и мои приборы, аппараты, для записи эхо. Я думаю, что эхо передаётся волнами, когда сжатый воздух гонит свободный, предполагаю, если удастся получить запись эхо на земле совершенствуя аппаратуру можно будет получить запись из иных планет. Я бы не поленился и их язык выучить. Взяв в руки плотно закрытую коробочку: А в этой шкатулке я собрал семена, есть крупные, есть совсем мелкие, как крупинки песка и ещё мельче. И развернув лист бумаги: А это рисунок великого Леонардо да Винчи. В нём изображены с особой точностью мышцы, скелет. Думаю, он создал его для руководства в своей работе. Посмотри, какая симметрия, пропорции… Поскольку я занимаюсь архитектурой и зодчеством, рисунок тоже всегда со мной. Видишь, природа сама строит всё на основе законов математики. Я предполагаю в этих семенах тоже всё математически высчитано, а во время их роста вычисленная канва заполняется рисунком, как у искусных вышивальщиц. Математика, физика за ними большое будущее. Они помогут открыть истину мироздания.
Он достал маленькое семечко.
— Это морковь. Когда-то, я попросил знакомого мясника в Барселоне при возможности показать мне воочию бычье семя, оно было меньше, чем это морковное. Представляешь, Абдурахман, какая же должна быть канва?
Немного помолчав: Учитель, наверное, тоньше чем пленка в луке? В сушенном виде, она наверно ещё тоньше.
— Ну молодец, с воображением у тебя тоже очень хорошо. Я рад. Так что математик, думай на досуге об этих предположениях. Разговор продолжим после твоей учёбы и моего путешествия.
Абдурахман заслушался и думал, вот почему он в сутки спит только два часа. Прижимая книгу к груди: А при Вашем решении какая-то конкретная дата выходила по Мерву?
Сейид снова взял книгу в руки, полистал, нашёл нужную страницу… о рукопожатиях. Аккуратно ножницами вырезая кусочек английской, белой бумаги, вытащил свою печатку, помазал не меркнувшими чернилами и сверху вниз поставил четыре оттиска, на которых были изображены по девять лепестков ромашки с разными волнами и зигзагами, в центре серп новой луны и арабская буква «с» тоже напоминающая волны.
— Заложи на этой странице, не теряй и никому в руки не отдавай, пусть хранят потомки твои.
Абдурахман всё кивал головой.
– Учитель, что это означает?
— Первое – однозначное число равно девяти; второе – число двухзначное, сумма их равна тоже девяти; третье – месяц однозначный, равен девяти; четвёртое – год четырёхзначное число, сумма их равна тоже девяти. О последнем написано – это через четыре года после окончания календаря Майя. Вот тебе и задачи, составь уравнения с неизвестными, определи время, число и месяц.
Абдурахман многозначительно улыбнулся: Не знаю, до Вашего отъезда успею ли? Он хотел сразу побежать на террасу попросить Мохамеда зажечь лампаду, набрать твёрдых угольков для работы на ровной площадке террасы.
— Подожди, сказал Сейид, сколько бы ты не торопился, рай земной в Мерве не приблизишь. Тебе мама наверняка сказала точное время твоего рождения. День? Ночь? Число? Месяц? Год?
— Да, это всё я знаю.
Достал астрологические карты, через некоторое время безмолвия сказал:
— Да…, дружище, звёзды угадали твоё желание побывать в Мерве. Твоя дорога туда открыта.
И учитель протянул ему свою руку. Они крепко пожали друг другу руки. Учитель, не отпуская руку Абдурахмана и свою вторую ладонь кладя поверху, глядя ему в глаза сказал: Как говорят у нас издавна: Всевышний каждому джигиту в жизни даёт семь шансов — из пепла возродиться, приобрести крылья и вновь полететь. А остальное всё в руках самого джигита — железная воля, несгибаемый внутренний стержень и большое терпение ему помогут. Доживёшь до глубокой старости.
— Жаль учитель до земного рая в Мерве не доживу.
Сейид очень редко громко смеялся, считал это неприличным. Смеясь…: Зато твои потомки там будут. Но они меня уже не будут помнить. Твоё седьмое поколение там присутствует и если сохранят книгу с оттисками нас вспомнят.
— Ну хоть так.
— Подожди Абдурахман, я вот что забыл, и принёс из своей комнаты серебряную печатку с раскрывающейся хлопковой коробочкой.
— Твои потомки будут жить среди хлопковых плантаций. За хлопком большое будущее. Он оденет раздетых, согреет холодных, накормит голодных, поможет двигаться быстрее стрелы и подняться в небо. Не надо жалеть сил на его возделывание, наряду со святыми зёрнами злаковых, сейте их тоже. Абдурахман крепко обнял учителя как своего родного отца, едва сдерживая слёзы благодарил желая удачи и счастливого возвращения. Попрощавшись побрёл решать свои уравнения.
Уже пропели первые петухи, а он всё ещё вычислял неизвестные числа. Определил первое и третье однозначные числа — девять часов и девятый месяц, а для второго двухзначного числа, которое в сумме должно дать тоже девять не оставалось места на каменном полу террасы. Вышел учитель посмотрел на решения.
— Молодец, всё правильно, ещё требуется найти второе число. Иди спать, до начала земного рая ещё далеко. С твоим упорством Всевышний обязательно поможет определить этот судьбоносный и счастливый день.
Учитель уехал, некоторое время все в доме замкнулись. Абдурахман с большим энтузиазмом взялся за учёбу. Завершив учёбу он отправился учителем медресе в северную провинцию в долине Евфрата, где хлопковые плантации расширялись с каждым годом. Удача и везение сопутствовали ему. Со своим преуспевающим учеником переписали двух томный учебник по астрологии Индии Джайя. Приобрёл верного друга – Нурэтдина. Потом их дети поженились. Дружба их скрепилась родственными узами. Затем, наступила чёрная полоса жизни. В возрасте пятьдесят четыре года умер руководитель провинции, очень уважаемый человек. Место его и наследие стали, яблоком раздора четырёх затей. Занял место старший, самый необузданный. Своего отца назначил руководителем медресе. Через некоторое время, они с Нурэтдином потеряли своих любимых и единственных – угорели. В один из безмолвных дней, Нурэтдин заявил о своём решении вернуться на родину. Абдурахман невольно поднялся с места: Я с тобой. Нурэтдин конечно такого не ожидал и продолжил: Друг мой, судьба меня забросила так далеко, но очень близко к святыне, хочу посетить, выплакаться, может легче станет, а потом уже оттуда отправлюсь с благословения Аллаха на родину.
Абдурахман молча достал клочок бумаги, написал записку одной единственной, дальней родственнице своей жены: «Все книги постарайся сохранить и передать Сейиду, за ними приедет учитель Касым, а остальное в твоём распоряжении.» Оставив записку на видном месте. Присев на дорожку, снова прочитал письмо Касыма, о том, что его любимый учитель — Сейид тяжело заболел по дороге в Коне-Ургенч. Прикрыв за собой дверь, ушли навсегда. Поклонившись святыне, с паломниками вместе, поддерживая друг друга, опираясь на свой посох с одним хорджуном на двоих, почти пешком иногда на перекладных дошли до Коне-Ургенча. Нашли дом Байраммурат ага и Нургозель. Тут ещё один удар сразил его, умер Нурэтдин. Соблюдая, все почести, придав друга родной земле, на большом валуне высек его имя. Пришёл, собрал свой хорджун с торбой Акгуша, повесив его на кол в стене, направился в караван-сарай в надежде встретить караван, направляющийся в Мерв.
В поисках больного учителя
Расспросил всех караван баши, но тщетно. Присел мимо проходящий носильщик с хумом на спине, предложил воду. Пока Абдурахман пил воду, прибежал парень и потянул разносчика воды: Пошли, к нам там караван прибыл с Мерва, все пить хотят. Абдурахман первым побежал. Все прибывшие были очень заняты. Молодой джигит, выпив воду, смочил шею и лицо. Это был торговец из Нишапура – Безирген. Абдурахман коротко рассказал ему свою историю, что разыскивает своего земляка, учителя, тяжело заболевшего вовремя путешествия в Каракумах. Из Мерва он выехал в направлении Коне-Ургенча, а где именно на этом пути он точно не знает. Выслушав незнакомца, Безирген рассказал о друзьях отца прибывших из Индии. Назвал всех поимённо и завершил: Они благополучно все в полном здравии уехали на родину год назад. Абдурахман застыл, как мумия и подумал про себя: Полоса невезения ещё не кончилась. О чём мне говорил учитель, не отпуская мою руку…? О, Всевышний сколько это будет продолжаться?
Увидев удручённое состояние незнакомца, Безирген дотронулся до него и сказал: Уважаемый, не огорчайся. Через недели две-три приедет сюда с караваном Оразгельды бай из Мерва. Можешь к нему присоединиться, а я сейчас направляюсь в Хиву и на обратном пути не намерен заезжать в Мерв, с Теджена сразу в Сарагыт поеду. Абдурахман долго сидел неподвижно, потом встал, пошёл подкрепился в чайхане караван сарая. У выхода сидел старик, продававший дыню ломтиками. Купил и присев поодаль съел, полакомившись ароматными ломтиками, поблагодарил старика.
– Пусть Аллах отблагодарит Вас, вырастивших такую вкуснятину.
— Амин.
Вышел на задний двор караван сарая, где на привязи стояло большое количество вьючных животных. Местность с курганами отсюда было видно всё.
-Пока я здесь надо расспросить про академическую библиотеку. Где она? Что в ней осталось? Или превратилась в один из курганов? Ведь я на святой земле, где жили, учились и творили великие учёные Ибн Сина, Аль Хорезми, Аль Бируни. И здесь, где я стою наверняка ступала их нога. Направляясь к выходу в город встретился с фаэтонщиком – Байраммурат ага.
-Уважаемый Абдурахман ага. Я за вами. Хозяин расстроился, что Вас приказчик отпустил одного в город.
— Ничего страшного, я привык ходить пешком.
И вскоре с ветерком прибыли домой. Наводил справки о библиотеках, книгах, но тщетно. Некоторые говорили, что уцелевшие книги тайком перевозили куда-то, может в Хиву? Ведь прошло целых пять веков от страшных дней падения и потопа.
.
Гюльсара Матпанаева,
г.Ашхабад.
.
Комментарии