(Из уст в уста… из глубины веков. Начало XVIII века)
По северной дороге
Хазар бегу не спалось. Он заглянул за полог — уже светало. Спящий у двери денщик сразу вскочил, пожелал доброго утра хозяину, пошел готовить чай. Хазар бег вошёл в скотный двор, прошёлся по рядам своих верблюдов, лошадей, подошёл к бараку, где ночевали погонщики и грузчики. К тому времени подошёл главный караванбаши. Расспросив у него, как дела? сказал: «Надо готовиться в обратный путь».
— О, слава Аллаху, соскучились по родной земле по домочадцам. Вот соседи ферганцы тоже собираются — Рахим бай, его рыжебородый караванбаши сказал.
— Да. Пошли со мной.
Дошли до покоев караван сарая.
— Иди, узнай, у себя ли он?
Вернулся очень быстро: «У себя, к утреннему намазу готовится».
— Останься здесь, после намаза пригласи его ко мне на чай.
— Будет сделано, хозяин.
Хазар бег пришел в свои покои, заказал уйгурский чай. Он знал, что ферганцы любят именно такой чай, а к нему — жаренные в кипящем масле ромбовидные пышки. Ещё заказал яичницу на топлённом коровьем масле. Он сам это обожал, зараз мог съесть десять порций глазуньи, но себя вовремя останавливал после пяти-шести. Послышались шаги, приоткрылся полог, Хазар бег встал:
— Ассалам алейкум.
— Валейкум салам. Заходи, Рахим-джан. Как говорится, кто рано встаёт, тому Аллах больше даёт. Вот стараюсь не отставать от соседей.
— Но у тебя, Хазар бег, всё равно раньше всех получается, – и от души расхохотался.
— Я слышал, Рахим-джан, собираешься в обратный путь?
— Да, с благословения Аллаха.
— Я вот думаю, может и мне с тобой вместе ехать.
— Да я очень рад. С батыром в пути надёжнее.
— Ты же в Нишапур? Я думал, по южной дороге поедешь.
— Да, я обычно приезжал по северной, а уезжал по южной дороге. Но сейчас думаю и обратно поехать, тоже по северной.
— Торговля хорошая в Фергане, Самарканде, Бухаре, Хиве?
— Да, да, и там караван-сараи очень хорошие.
— Рахим-джан, я тут договорюсь насчёт охраны до северных границ Индии.
— О, Хазар бег, я очень рад, я думаю, если ты едешь, то никакой охраны не нужно, кроме Аллаха. А дальше, будь спокоен, мои люди встретят, и сколько тебе надобно — будут сопровождать.
Ударили по рукам. Принялись завтракать.
— О, уйгурский чай, ты его тоже любишь? Он очень сытный, я с детства к нему привык.
— Это я с тобой за компанию.
После завтрака Хазар бег собрал своих приказчика-счетовода, охранников, грузчиков. Зашли в свои амбары, надёжно закрыв ворота. Хазар бег дал задание грузить на десять верблюдов одинаковый груз — шелка китайские и индийские, бархат китайский и японский, белую хлопковую ткань, английское сукно, чай китайский и индийский, бронзовую и медную посуду, табак, краски, специи, — всего сорок верблюдов. Чай должны складывать в сундуки, покрытых жестью – сорок верблюдов. На десять животных – один верблюд для воды и довольствия.
— Остальное все сами знаете. Выезжаем с ферганцами – в Фергане мы ещё не были. На подготовку неделя. По каждой возникающей проблеме меня обязательно ставить в известность, если даже это мелочь.
Далее он пригласил конюха с конём и охрану, уехал во дворец к Баллы хану. Его встретили, сообщили хозяину. Баллы хан сказал: «Пусть дождётся обеда», в малой гостиной.
Пунктуальный во всём Баллы хан пришёл в указанное им время. Оглянувшись назад, оставил стражников, широко улыбаясь, сказал: «Я вижу, ты слишком привязан к новым друзьям».
— Да, достойные люди.
— Салам алейкум!
— Валейкум салам.
Оба поздоровались обеими руками.
— Проходи за достархан.
— Баллы хан, дорогой, я пришёл известить тебя, что собираюсь в обратную дорогу. Надо до начала месяца Рамадан успеть приехать домой. Ты знаешь, в этом месяце я всегда стараюсь быть дома, с отцом, детьми, родными и близкими.
— Да поможет тебе Аллах, но до рамадана ещё далеко.
— Баллы хан, я раньше обратно уезжал по короткому южному пути, а теперь с ферганцами хочу поехать по северному, откуда приехал. Закупил много роскошных товаров, думаю, реализовать их в Самарканде, Бухаре, в Хорезме – там много богачей, которые ценят роскошь. Хочу также побывать в мавзолее своего святого, вернуть мной обещанный кувшин на ремонт мавзолея. Потом к каравану доберу верблюдов, загружу их в Хорезме, Ахале, Теджене и Мерве зерном. Ты же знаешь, у нас уже второй год маловодье, плохой урожай, — население надо спасать.
Молча слушающий Баллы хан, вдруг воскликнул: «В это святое дело, и я внесу свою долю, повезешь — передашь» … В Индии твоего кумира очень любят, чтят как святого. Именем Аллаха и его именем борцы по сей день выходят на арену и, как говорят, всегда побеждают. Я тебя поддерживаю, истинный джигит. Своих слов на ветер не бросаешь, хотя они сказаны двадцать лет назад, за что я тебя люблю и уважаю.
— Баллы хан, у меня ещё одна новость – я договорился с нашими новыми друзьями о строительстве мечети и медресе в Нишапуре. Они обещали туда после Индии поехать. Я думаю, это ещё больше укрепит нашу дружбу.
— Я очень рад за тебя. Потом Сейид мечтает попасть в Мерв. Конечно, время покажет, как получится. Хазар бег, всё стынет, ты ешь между разговором.
— Баллы хан, отец меня просит в этом году отвезти его в Мекку. Мне уже скоро сорок лет, а ему пятьдесят шесть. С благословения Аллаха хочу выполнить его просьбу.
— Это святое дело, сыновний долг. Нескоро свидимся тогда?
— На всё воля Аллаха. Как получится.
— Хазар бег, столько добра везешь, я тебя обеспечу охраной до северных границ.
— Спасибо.
— А дальше ферганский купец всё берёт на себя. Мне тебя, Хазар бег, будет не хватать.
— Я сам от тебя ни на шаг не хочу уходить. Баллы хан, новые друзья очень и очень хорошие люди, и большие трудяги, — и он рассказал, как он побывал в гостях у Ричарда, у родственников Давута, о том, какие английские товары у них закупил.
— Я думаю, к завершению строительства приедешь? А когда отъезжаешь?
— В субботу.
— Да, Хазар бег, я тебя не успел предупредить, у нашего уважаемого визиря – той — внука женит. В наше время мало кому такое счастье улыбается – успеть при жизни женить внука и на свадьбе погулять. Аллах пусть каждого одарит таким счастьем. Он организует конные скачки и соревнования по горешу. Я обещал, что ты приедешь. Непременно примешь участие.
— Если так… Как я могу хана подвести. Ещё я должен с друзьями попрощаться.
Хан поднял обе руки: Хазар. Читай. Хазар бег долго молил Аллаха обо всём, что у него было на душе, в основном, для дорогого друга, и оба произнесли «Амин».
— Да, Хазар, как ты сказал зовут торговца из Ферганы, с кем ты отъезжаешь?
— Рахимбай. И ещё у него кличка есть – Рахим бори, по-ихнему, значит Рахим волк.
— Да, кличка говорит о том, что он хитрый или коварный.
— Да нет, он моложе меня, такой добродушный, уважительный, глаза всегда улыбаются. У них, наверное, такой же обычай, как у нас, называют, и клички всякие дают. Лишь бы не сглазили дитя, и не умерли. Моя мама про своего брата рассказывала. Две жены было, каждая через год рожала. Когда детей стало двенадцать, младших страшная корь забрала весной, а в следующую весну – остальных дифтерия скосила вместе с младшей женой.
— Он был богатый, ещё женился на молодой, красивой. Она ему на следующий год сына родила. Под утро его будят: «Худайберды ага, поздравляю, сын родился. Как назовешь?» — «Гуджик, значит, пёсик, лишь бы снова не сглазили». «О, Аллах, дай ему здоровья, долголетия и счастья, вот так его и зовут – Гуджик». Сейчас у него уже четверо сыновей родилось. Трудяга, приумножает богатство отца.
— А ты младшую дочь индийским именем назвал? Оно у всех народов есть – Зохре, а второе её имя – Язгуль, средняя же у нас – Бахаргуль. А я внука назвал Тахиром. Ты слышал про этот дестан? Дай Аллах им здоровья, долголетия и счастья.
— Видишь, Баллы хан, всякие байки рассказываю, никак с тобой расстаться не хочу.
— Ну, всему нашему древнему роду большой привет передай. Ещё на свадьбе свидимся. Я обещал быть на скачках и на борьбу батыров поглядеть хочу. Хазар, удачи тебе.
Хан вышел первым и в сопровождении охраны пошёл принимать заморских гостей. А Хазар бег со своей конной охраной вернулся на стройку в шатёр. В нём он никого не нашёл. Прибежал приказчик. Он попросил разыскать кого-нибудь из руководителей – Уста Давута или Сейида. Тот вернулся быстро с Давутом. Поздоровались, вошли в шатёр. Хазар бег сказал, что отъезжает на днях, хотел бы перед дорогой с друзьями посидеть.
— Вечером я вас буду ждать у себя в караван-сарае.
— Хазар бег, ты видишь, как мы заняты, да ещё Сейид днём и ночью переписывает арабский перевод учебников учителя. У тебя в караван-сарае очень шумно, много народу. Давай сюда, в шатёр, он вдали от стройки. Тут тихо, ветерок колышет полог с четырёх сторон. Посидим, поговорим.
— Хорошо, еду я сюда сам закажу – барашка на вертеле, жаренную и варёную рыбу.
— Хазар, варёную рыбу не надо, лучше запечённую с овощами, такую Сейид обожает.
— Очень хорошо, — помахав рукой, он отъехал.
На закате прибыл в шатёр Сейид и был удивлён, «Что за праздник? – спросил. Давут ему объяснил. А через несколько минут объявился, и сам Хазар бег. Всё, что смог взять с собой для стола, привёз. Хазар бег поначалу рассказывал смешные, весёлые истории о приключениях, которые с ним случались в пути, в различных городах и селениях. Всех угощал, а сам кусок баранины взял, чуть пощипал, потом – рыбу. Сейид заметил: Ты что, Хазар бег, меня дразнишь? ешь, как птенчик.
— Друзья, я немного воздерживаюсь, Баллы хан пригласил нас на свадьбу какого-то уважаемого работника при дворе, меня обязал первым выйти на ринг по горешу. Хочу ночью немного со своими ребятами позаниматься. Вы тоже приглашены – в списке его свиты. Для его свиты специальный шатёр поставили, на одной стороне – скачки, а по другой стороне шатра – борьба гореш. Очень интересные соревнования, я думаю, будут. Вам, наверное, уже домой послали гонца с известием.
— Да, да, очень интересные игры, – такой азарт! Я такое видел, помнишь Давут, когда в северной провинции мечеть построили. Абдулхамид такое устраивал – народища было!
Надо трубки увеличительные взять с собой, чтобы наблюдать за скакунами по всему их пути.
Потом Хазар бег рассказал, что говорил Баллы хану. Об отце и его просьбе. Сейид сказал: «Вот, не успел, а то бы учебники с тобой передал, а вы бы через паломников – в Багдад Абдурахману переслали».
— Сейид, я бы рад подождать, но отец очень просил, чтобы к Рамадану я приехал домой.
— Да, я понимаю.
— Сейид, не беспокойся, скоро придёт караван Оразгельды бая из Мерва, он мой хороший, давний знакомый. Можешь через него передать, а он из Мерва мне отправит в Нишапур.
Тут Давут подключился: «Сейид, не торопи своего старца. Самый надёжный путь – передать через дядю Рамзеса».
— Да, я понимаю, долго его ждать.
— Терпение, брат, терпение, пусть Аллах его нам пошлёт.
Хазара поблагодарили за организацию ужина, за внеочередную встречу, пожелали ему удачи на соревнованиях. Проводив Хазара, Сейид отправился работать домой. Давут остался у печей – надо было через два часа гасить огонь. А пока расписывал плитки и покрывал майоликой. Надо было заполнить готовыми плитками всю расстеленную циновку. Хазар бег приехал в караван-сарай, пригласил своего приказчика, дал задание в течение получаса заказать крытый фургон, попросил пригласить к нему четверых грузчиков, двух из погонщиков, следопыта. Всех назвал по имени. За полчаса приказчик управился. Всех посадил в фургон, а сам с двумя всадниками из охраны поехали к реке. Там эти люди не раз бывали.
Прохладой веяло от реки, мягок был песочек. По прибытию сразу стали разминаться, завязали кушаки. Хазар бег со своей охраной, раздевшись по пояс, тоже разминались. Все на равных начали бороться. Все ребята были как на подбор, с крепкими мускулами. Один из них в Астрахани победил здоровенного калмыка в кулачном бою. Молчаливые, со строгими лицами, они без слов понимали Хазар бега. Здесь он себя вёл со всеми весьма на равных. На правах коллеги, иногда судил, был мастером этого вида спорта.
Поодаль следопыт поставил камни, собрал хворост, разжёг костёр. Потом на вертел нанизал куски мяса. Запахло вкусным. Все, намаявшись изрядно почти за два часа непрерывной тренировки, взмыленные, пошли искупаться к реке. Святая вода реки сразу своим течением унесла усталость. Подошли к костру. На огне кипел чай. Были разложены мягкие лепёшки, и для каждого на вертеле готовилось мясо. Хазар бег подошёл, взял свою порцию.
— Ну-ка, ребята, каждый знает свою норму.
Тут он им рассказал о предстоящем тое, куда его пригласили поравняться силой с местными пальванами.
— Тоймурат (один из охраны хана), я думаю, мы с тобой при объявлении начала состязания, шагнём вперёд.
Тот скромно сказал: «Наверное, на той приглашены достойные пальваны». Следопыт по старшинству прочитал молитву после еды. Вслух все молили Аллаха, просили удачи и победу своим. И уже через минуту они ехали обратно.
Утром до намаза караванный парикмахер брил каждого подходившего. После намаза, легко позавтракав, все перечисленные Хазар бегом ребята были готовы, одеты по-праздничному в свою национальную одежду. Все были на конях, группу которых замыкал нанятый фаэтон для друзей Сейида и Давута. Глашатай издали узнавал гостей и объявил: «Туркменские джигиты на своих скакунах». Затем были могольские батыры тоже на своих скакунах, китайские батыры и местные пальваны.
Когда весь народ собрался, подъехал Баллы хан со своей свитой. Наступила полная тишина, все смотрели и слушали, затаив дыхание, на красивого статного, в полководческом наряде Баллы хана и его охрану, красавицу-жену и дочерей. В десять часов объявили состязание по борьбе гореш, а в двенадцать часов – конные скачки. Потом выступали циркачи, канатоходцы, музыканты. А затем – угощение гостей.
Командующий парадом попросил тишины. Был озвучен первый приз победителю в борьбе гореш — десять баранов и ценный подарок от хана. Второй – семь баранов, третий – три. При объявлении начала на середину арены вышел плечистый здоровенный монгол с круглым лицом. Периодически, чтобы напустить страха на окружающих, он хмурил брови и скалил зубы, при этом узкие глаза ещё более суживались и неистово сверкали. И какое-то мгновение никто не шелохнулся. Потом стали покашливать с противоположной стороны вышел неторопливо Хазар бег, красиво сложенный, с волевым лицом, но выразительными и добрыми глазами, выразил желание сразиться.
Подошёл судья, поздоровался за руки с обоими, спросил, как кого зовут. И по очереди сам завязал кушаки, обоих похлопал по плечу. И дал команду начинать. Все напряжённо ждали начала поединка, затаив дыхание. Какое-то время борцы хватали друг друга и отпускали. Хазар бег быстро уяснил для себя, где слабая сторона противника, железно вцепившись за пояс, высоко поднял тучного монгола, и вмиг положил его на лопатки. Огромная толпа народа ликовала, в воздух полетели шапки, тюбетейки. Прыгала и визжала молодёжь. Судья объявил победителя: «Хазар бег из Нишапура».
Из шатра хана вышел один из его приближённых, подошёл и вручил приз хана – кисет с золотыми монетами. Все выкрикивали: «Богатырь! Добрый человек! Честно заработанный приз пусть тебе преумножит силу, богатство. Амин». Хазар бег, посмотрев в сторону своих ребят, подмигнул. К нему подошёл следопыт, подозвал судью и что-то ему сказал. Через секунду судья объявил: «Пальван Хазар бег семь баранов своих отдаёт на пожертвование строящейся мечети. Подходи приказчик от объекта, забирай баранов». А следопыту хозяином было сказано: из этих трёх баранов надо сделать кавурму на дорогу.
Потом пошёл в сторону шатра. Положив руку на сердце, кивком головы поклонился хану, свите, прошёл к Сейиду и Давуту, и сел между ними. Они его обнимали то с одной стороны, то с другой. Потом на ринг выходили другие. Второе место занял юзбаши Баллы хана. Третье место – индус. Там ещё дальше были призы от самого жениха, его друзей и любимого дяди. С большим азартом, радостными настроением наблюдали болельщики за происходящим.
Через минут десять-пятнадцать шатёр затянули красивой шёлковой тканью. И взору всех, кто был в шатре, открылось новое поле. На старте и на финише шли последние приготовления. По сторонам определили места для зрителей. Мигом нахлынула толпа, наблюдавшая за горешем. Когда все успокоились, открылись занавеси шатра. Объявили призы: первый приз – тоже десять баранов и ценный подарок от хана, второй – десять баранов, третий – семь баранов. Был дан старт, зрители привстали. Сейид вытащил свою подзорную трубу, купленную в Лондоне, протёр платком, посмотрел на скакунов и передал Хазар бегу. Тот поглядел в свою очередь, не смог удержаться и воскликнул вслух: «Как здорово!». Сейид ему подмигнул и дал понять передать Баллы хану. Хазар подошёл к начальнику охраны и передал, объяснив, с какой стороны смотреть: это дар хану от его друзей.
Хан взял в руки и посмотрел в сторону Сейида, Давута и Хазар бега. Они ему в ответ кивнули головой. Хан сам смотрел, потом передал духовному лидеру, сидящему рядом. Тот, передавая обратно: «Да, очки, только очень сильные».
Первым пришёл к финишу светло-рыжий конь с белыми передними ногами – Ак аяк из конюшни Баллы хана. Второе место занял конь внука могольского принца, а третье – конь из конюшни английского лорда. Жокей индус.
Сейид и Давут переглянулись, может быть из конюшни Ричарда? Хазар бег пошёл быстро выяснять. Да, действительно, отец жокея был коневодом у Ричарда. Услышав о свадьбе своего дальнего родственника, отец его попросил разрешения у Ричарда на участие в традиционно устраиваемых скачках. Тот дал добро: «Смотрите, не осрамитесь». И, подойдя к лошади, погладил её и что-то сказал ему на английском, подал руку сыну коневода, пожелал удачи. Друзья опять восторгались Ричардом: молодец, всё успевает, везде успевает.
— Давут, знаешь, почему? Потому что он первооткрыватель на этих землях, и ещё потому, что он пришёл с добром.
Потом был свадебный обед и всякие увеселительные мероприятия. А друзья после обеда поблагодарили хозяина и с его разрешения вернулись на свои рабочие места. Хазар бег пошёл к своим ребятам. Уже распределили грузы по верблюдам, самые сильные и выносливые были готовы. Поодаль, под камышовым навесом разделывали тушу третьего барана. Там же в трёх казанах в собственном соку и собственном жиру кипело баранье мясо мелко нарезанными кусками. Хазар бег, проходя мимо, крикнул поварам, чтобы каждый кусочек разрумянился, чтобы вода вся выпарилась. Приготовили семь кувшинов, а надо десять.
— Молодец, кто кувшины подбирал, хорошо прожженные, толстые и с четырьмя ушками – если один-два отломаются, остальные останутся, за что можно привязать к седлу.
Повар с помощником нёс четвёртый казан: «Хозяин, только что освободилась эта посудина. Ребята хотят шурпу из потрохов сварить, всё уже начищено».
— Смотрите, чтобы везде было чисто, за собой всё начисто уберите и золу закопайте.
— Непременно, хозяин.
Потом зашёл в свои амбары с товарами. Там уже всё было упаковано. Караванные повар, пекарь и лекарь готовили провизию на дальнюю дорогу. Пекарь складывал по расчёту маленькие лепёшки, испечённые из теста на молоке без дрожжей и высушенные, — сколько бы времени ни проходило, они не портились. Затем он взялся упаковывать сухой козий йогурт, финики, орехи и сухофрукты. Повар уже заполнил пять кувшинов с кавурмой, а травник пополнял свои запасы с сушёными гранатовыми корками, корнем ревеня, гвоздичным маслом и т.д. Хазар бег посмотрел на кувшины, да в амбарах прохладней, жир на поверхности уже затянулся.
— Обязательно перевяжите крепко пергаментом, а потом сверху – бязью.
— Обязательно, хозяин.
В пути Хазар бег еду своим людям не жалел, но излишества и необычную еду не разрешал никому. Если было необходимо, у придорожных продавцов покупал сам вместе со знахарем. В пути придерживался порядка. Один раз в день 2-3 ложки ковурмы выкладывал в большую глиняную пиалу, наливал крутой кипяток, крошил сухую лепёшку и лук. Через некоторое время уже размокшую лепёшку с мясом съедал, запивая зелёным чаем с сухофруктами. В течение дня съедал два-три ореха. К полудню вытаскивал из кармана кусочками и грыз сухой козий йогурт. От кислоты и соли во рту не сохло, и в желудке, что ни есть, а молочный продукт.
У всех были при себе луки и стрелы, подстреливали встречающуюся в пути дичь. На ночь жгли костры и на вертеле жарили добытое, по-братски делились. Иногда из небольших селений выносили на обмен горячие лепёшки, отбитое коровье масло, сузьму. Меняли на соль, чёрный и красный перец, гвоздику, восковые свечи. А в караван-сараях уже ели свежее приготовленную горячую пищу. Такое меню было у каждого в караване.
Пока солнце не село, надо расплатиться за караван-сарай – надо было платить в разных местах. Хозяин всех быстро обошёл, проверил в скотном дворе содержание верблюдов и лошадей. Расплатился за аренду амбарных, гостиничных помещений, за аренду посуды. Зашёл в чайхану, где ребята брали жареную рыбу и на его имя записывали у чайханщика плату. Почти освободил свой кисет. Снова вернулся к своим ребятам, где уже кипела шурпа. Повару заказал испечь на вертеле несколько кусочков печёнки, завёрнутую в плёнку внутреннего жира, и в горячей золе костра закопать маленькую тыкву.
— Хозяин, всё будет сделано по вашему вкусу.
Пройдя вперёд, назад, он снова пересчитывал свободных верблюдов, людей, лошадей, сколько кувшинов воды набрано – до ближайшего источника двое суток надо добираться, — думал. Вдруг, откуда ни возьмись, приехали друзья Сейид и Давут. Он им так обрадовался! Все тревоги и волнения сразу сошли. Тут же постелили циновки, сверху – кошму, стали накрывать дастархан. Шашлык, шурпа, тыква из золы, чай с дымком.
После трапезы с благословения Аллаха, они пожелали счастливого пути. Друзья расставались вновь. Хазар бег прослезился. Сейид с Давутом ему: «Да ты, что? Разве пальваны плачут?». А он, как малое дитя, утирал слёзы и снова их крепко обнимал. Каждый желал новых встреч на прощанье.
Хазар бег снова отправился к своему попутчику Рахимбаю.
— Бай ага, как идёт подготовка?
— Уже готовы. С началом рассвета будем грузить своих «кораблей» пустыни.
— Бай ага, твой караван стоит впереди. Я думаю, тебе и шагать первым.
— Нет, брат, и по старшинству, и по моему глубокому уважению к тебе, я тебя пропускаю первым, а сам, как послушный младший, пойду за тобой.
Потом Хазар бег и Рахим бай отошли в сторону.
— Слушай, брат, как я тебе уже говорил, во всех северных провинциях до границы Индии, я беру на себя безопасность караванов. А дальше, твой караван выходит вперёд, я иду за тобой. Всю ответственность до караван-сарая Байхатун ты берёшь на себя. По рукам?
Рахим бай со всей ответственностью пожал крепкую руку Хазар бега.
Утром до восхода солнца, караваны направились на север.
Баллы хана очень уважали руководители почти всех провинций. Главы северных провинций по просьбе Баллы хана, взяли на себя обязательство обеспечить свободное и безопасное движение двух караванов по своей территории вплоть до северной границы государства.
По пути было столько дичи: зайцы, дрофы, куропатки. В горной местности встречались сайгаки, горные бараны. Хазар бег каждый день предупреждал, берите ровно столько, сколько надо для одного раза, не на одну куропатку, не больше.
Однажды был тёплый вечер. Все остановились в красивом ущелье на ровной, накануне дождём промытой площадке. Расстелили кошмы и циновки. Хазар бег достал свой дутар и гиджак – на ней ему подыгрывал приказчик Довлетгельды. Недалеко было стойбище чабанов, там купили трёх баранов, которых затем целиком жарили. Все слушали дестан о сильном, смелом Гёроглы. С округи, кто услышал звуки музыки, — все собирались вокруг и до рассвета слушали, благодарили Хазар бега за такое удовольствие. Пока Хазар бег пил чай, Рахим бай читал Фердоуси, Низами, Новаи. Утром Рахим бай с белой завистью смотрел на своего попутчика: «Вот баловень судьбы, пальван, да и еще какой музыкант!».
На рассвете прозвучала команда «по коням». Вкладывая свой дутар в чехол, Хазар бег отметил: «Довлетгельды, я думаю, кто хоть раз слышал дестан в горах, он никогда не забудет и перескажет его своим внукам».
— Да, вы правы, бег ага, его уже наизусть знает каждый наш погонщик.
— Доберёмся до Байхатуна, Хивы, Теджена, Мерва, ещё один-два раза такой привал устроим. О, Аллах, дай нам здоровья, сил, счастливой дороги. Амин.
Снова двинулись в путь. Люди в караване немногословные, исполнительные, выносливые, очень ценили и уважали Хазар бега. Он на равных разговаривал с людьми с сединой в висках и в бороде, и с теми, у кого пушок пробивался на губах. При необходимости, с каждого мог спросить по всей строгости. Сам не чурался никакой физической работы. Когда грузили на неров десятибатманные чувалы, засучив рукава, шёл помогать. Когда переходили вброд реки, до последнего верблюда, сам стоял, наблюдал. У него было около тридцати человек, все считали за большое счастье путешествовать с ним. Это была неописуемая романтика! Часто на привале проводил беседы о традициях и обрядах предков, о чести и достоинстве, добре и зле, о правде и чистоте человеческой совести. Перед входом в любой новый город, караван-сарай, он обязательно собирал всех и знакомил с местными особенностями быта, традициями, обычаями. Никто из них его не подводил.
Когда спустились на равнину, Рахим бай купил крытую повозку и ехал в ней, то лёжа, то сидя. То же самое предлагал Хазар бегу, но у того был отличный конь и умелый конюх. Успевал купать, чистить, кормить, вовремя подковывать.
— Рахим бай, я на коне чувствую себя намного собранным и бдительным.
— Что ты, бег ага, у нас же есть охрана, да и погонщики твои в отличной форме.
Когда добрались до условленного места, встретили караван люди Рахим бая, и, как договорились, вперёд пропустили его караван, заменили охрану на прибывших. Распределили их по длине каравана, в основном, на три части – группа впереди, в середине и сзади. Хозяева щедро расплатились и отпустили охрану Раджи из Индии.
.
Гюльсара МАТПАНАЕВА,
г.Ашхабад.
продолжение следует…
Комментарии