…продолжение
(Из уст в уста… из глубины веков. Начало XVIII века)
Багат — Чайхана
Хозяин чайханы встретил его у порога. Принял заказы и повёл в сторону, где принимал почётных гостей. Там Хазар бег встретил своего знакомого купца из Коне-Ургенча – Реджеп бая.
— О-о! Сколько лет, сколько зим не виделись! Я благодарю Всевышнего за эту встречу, Агам, брат мой. Сразу проходи за дастархан.
Хазар бегу преподнесли рукомойник — кумган. Он, сполоснув руки, прошёл к баю. Каждый спрашивал об интересующих его вопросах. Реджеп бая интересовала безопасность дорог.
— Мечтаю, но ещё ни разу не был в Индии. Дальше Урумчи не проезжал.
— Если есть такая мечта, значит, будешь.
Тут на подносе принесли мясо варёное с костями крупными кусками. Отдельно в чашках – бульон. Бай на правах хозяина несколько раз сказал: «Давайте, гости дорогие, начинайте». Сам взял себе большую кость с мясом. Вытащил из ножен на поясе нож, в бульон накрошил сухую лепёшку. Ножом снял мясо от кости, тоже накрошил, а сверху посыпал репчатый лук, и с аппетитом начал есть.
Хазар бег выпил бульон прямо из чашки. Поел мяса, а кость понёс алабаю, который в конце айвана наблюдал за гостями. Это был «второй хозяин» чайханы. Хазар бег, подойдя к нему, ласково погладил собаку по голове, дал ей угощение. Алабай, не торопясь, с достоинством, поднялся, взял кость и пошёл за дверь. Хазар бег снова вымыл руки и вернулся на своё место.
— Да, уважил ты его. Сам не ешь, а ему отнёс. Я их тоже люблю. Аллах дал им мудрость, а природа воспитала их лучше, чем некоторых людей. Видишь, яшули, собака постеснялась грызть кость при нас, понесла за дверь.
Принесли ярму — кашу с мясом из отрубей пшеницы. Хазар бег приблизил к себе чашку: «Я это обожаю».
— Агам, ты не очень-то налягай на ярму, сейчас будет плов. Я, значит, у твоих ребят купил ватники и чай? А из самой Индии что-нибудь особенное есть?
— Да, есть. Металлическая посуда с красивой чеканкой – подносы, чашки, пиалы, кувшины, чайники, шёлк, бархат, но мой караван стоит уже на дороге в Хиву. Там встретимся. Что приглянётся – возьмешь. Я тебе скажу, в Хиве умельцев очень много, много резчиков по дереву, и встречал уже местные изделия с чеканкой из меди и бронзы. Два года назад на хивинский базар я привёз из Астрахани прялки. Сидя на лавке, ногой надо крутить колесо. Можно прясть шёлк, хлопок, шерсть. Намного быстрее и качественнее получается, чем на веретене. А в этом году, глазам своим не поверил, хивинские мастера их переделали. Женщины, девочки, сидя на ковре, кошме, носочками своих ног крутят это колесо. Столько пряжи в каждом доме! Есть ткацкие станки. От семи до семидесяти лет женщины, и даже некоторые мужчины всё ткут – шёлк, бязь, шерстяные и хлопковые ткани, портянки. Да, и ещё, Реджеп бай, не удивляйся. Я в Индии у англичан купил ткань, сукно называется, тоже сотканное на станке из шерстяных ниток. И ещё купил швейную машинку, крутить надо колесо ногами, и она шьёт намного быстрее. Вот в Хиве увидят – сразу смастерят своё.
— Такое пригодится. Видишь, у реки земли сколько, и в Хазараспе под хлопок стали занимать площади. Значит, голодранцев точно не будет.
— Да, агам, а у тебя что интересного?
— Я привёз зерно – кунжут, маш, джугару, кошмы на юрту, верёвки, шерстяные тканные портянки, плотную ткань из хлопка – алача называется. У нас женщины платья шьют и по нескольку лет носят, а в Хиве из него шьют халаты, ватники, одеяла, детскую одежду. Ещё привёз циновки из камыша. Послал ребят с несколькими верблюдами за солью. Дождусь их и последую за твоим караваном. Скоро увидимся в Хиве, Иншалла.
Тут подошёл Довлетгельды, доложил хозяину о выполнении его поручения.
— Ну, молодцы, накормили ребят. Очень вкусная ярма, шурпа и плов есть. Да, Довлетгельды, там во дворе на деревьях висят мешочки – сцеживается сузьма. Возьми с собой их, а также свежие лепёшки и тамдырные пирожки с тыквой, — всё раздай погонщикам, пусть подкрепятся. И, давайте, не особо рассиживайтесь, пора в путь.
Через каких-то полчаса два купца со словом «Иншалла» прощались. «Если суждено, непременно встретимся», — обнявшись, расстались.
Хазар бег ехал к каравану и думал: «Молодец, Реджеп бай, печётся о простолюдинах. Все перечисленные его товары дают копеечную прибыль, но во всём этом нуждается каждая семья – хлеб, соль, масло, зерно, циновки для земляного пола в юрте, в землянках, кошмы, деревянная посуда, верёвки. Шкуры, шерсть, — перечислял он про себя жизненно необходимое».
Незаметно догнали караван, пошли с ним в ногу. Хазар бегу показалось, что вереница животных несколько замедлила ход. Отец его просил: «Постарайся, сынок. Хотя бы на один день раньше начала поста рамазана быть дома. Да услышит тебя Аллах, отец». Он думал, что сейчас уже идёт по более-менее ровной, утоптанной дороге, через селения, можно и прибавить шаг. Ночи сейчас лунные, погода весенняя». Дал соответствующие указания. Шли с ветерком, как говорится. «Ох, Хазар бег, надо было раньше подтрунить, размышлял он. — Оставалось до Хивы лишь одно селение, где Хазар бег решил перевести через мост Шабата и оставить верблюдов с грузом, предназначенным для реализации в Ахале, Мерве, Сарагте, Нишапуре, и в Хиву, где всегда много торговцев из разных мест. Там придётся задержаться немного. Иногда бедным животным и колышка невозможно достать. Кроме верблюдов, гружёных товарами для Хивы, остальных отправить в стойбище между Кызылкумами и Каракумами, откуда двое наших погонщиков, пусть отдохнут и подождут, пока мы не вернёмся из Хивы. Через это стойбище протекала река с быстрым течением, всегда полноводная – Шабат, а мост постоянно ремонтируется. Верблюдов с тяжёлым грузом погонщики проводят под уздцы по одному. Пока мои пройдут, сколько времени потратим?».
Он предупредил караванбаши, что привала не будет, остановимся только у моста. Там придётся задержаться, пока через мост проведём караван. В камышовых чайханах места достаточно и кругом много жарят рыбы, все там вдоволь заправятся. За световой день проходили уже около тридцати вёрст, и ещё под луной, вместе получится тридцать с гаком.
Два моста
Наконец, добрались до заветной реки, берега до краёв были наполнены красноватой илистой водой, течение было быстрым. Хазар бег глазам своим не поверил – неподалёку выстроили ещё один новый мост: «Ай да молодцы!». Подошёл поближе, поднялся на мост, попрыгал, спустился вниз, посмотрел на сваи. Мост был достаточно широкий – свободно проезжали телеги, арбы. По-своему оценил проделанную работу: «Аллах, отблагодари этих героев. Какое доброе дело сделали! Людская хвала вам бесконечная».
И уже около нового моста с двух сторон были чайханы, рыбожарки. На большом просторном месте было прибито достаточное количество колышков для лошадей, ослов, верблюдов. Рядом торговали сухой травой, овсом, ячменём, а также мешками, чувалами, верёвками. Можно было встретить людей, которые кричали, что и на что они желают поменять.
Да… Как быстро всё преобразовалось – некогда безлюдный пустырь, где паслись верблюды, превратился в несмолкаемую людную площадь с обеих сторон нового и старого моста. Отрадно. Вода есть, мосты есть, теперь люди здесь построят дома и с благословения Аллаха, возникнет новый город.
Подошёл караванбаши и тоже поделился своей радостью, и доложил: «У нас есть где-то час-полтора времени. Ребята успеют подкрепиться, пока очередь на переправе дойдёт до нас. Ну, пойдёмте». Довлетгельды подъехал и всех шестерых человек пригласил в отдельную камышовую юрту на обед. После вкусной, сытной, свежей жареной рыбы всем хотелось пить — чайханщики не успевали заваривать зелёный чай.
Переправились за три часа. Любители рыбы повторно заказывали на другом берегу. Довлетгельды громко говорил погонщикам, у кого нет управы на свой рот: «Может треснуть желудок». А следопыт Ёллы ему в ответ: «Да пусть наедятся вдоволь и чая напьются – воды в реке много. Ёллы ага, как говорится, если солома бесплатная, но мешок твой, — от жадности натолкаешь, — разорвётся. Не рад будешь».
— Мало ли чего много! Остатки рыбы с собой не берите, в дороге быстро испортится, можете заболеть, — продолжал Довлетгельды.
Погонщики и другие попутчики быстро по вскакивали с мест, и уже все были рядом с выстроенными верблюдами. Снова двинулись в путь. Впереди – Хива. Дорога была очень многолюдной, шёл большой поток: один в город, другой – из города. Встречалось много арб, запряжённых ослами и лошадьми, а также телеги, запряжённые волами и верблюдами. И просто пешие с хорджунами или котомками на плечах спешили в обе стороны.
Вот как открытие второго моста повлияло на движение. Движение – это развитие. Как говорит Сейид: причина – следствие – прогресс. Вон он – пример. «Как я скучаю по Вам, по Вашим умным словам. Когда же ещё свидимся? О, Аллах, дай каждому здоровья, терпения, удачи и счастья, а также возможность вновь встретиться». И перед глазами представил Баллы хана, Сейида, Давута. И мысленно, вглядываясь в горизонт, он увидел минареты Хивы, а потом крепостные стены. Быстро темнело. Пока добрались до крепостных стен, в стойбище караванов горели факелы. Погонщики, грузчики, приказчик остались стеречь груз за крепостной стеной.
Хива
Хазар бег с тремя сопровождающими на конях отправились к воротам крепости, которые были ближе к торговым сараям, где днём и ночью шла оживлённая торговля. Он и Довлетгельды спрыгнули с коней, вошли в ворота сарая. Там уже горели освещающие достаточное пространство факелы. Огонь отражался на высоких куполах. Под самым большим были магазинчики-дуканы, владельцем которых был Довдан бай – давний знакомый Хазар бега. Обычно он оптом брал все товары Хазар бега из Индии – дорогие камни, шелка, чеканные изделия. А в этот раз ему привезли сделанные из слоновой кости с красивым орнаментом элементы для украшения полок в нишах его гостиного зала. Дошли до дуканов, где всё было аккуратно разложено по циновкам или висело на колах вдоль стен. Тут были мохнатые бараньи шапки, шубы, ковры, дутары и другие музыкальные инструменты – тары, сурнаи, флейты. В четырёх смежных дуканах – ни души.
Хазар бег громко кашлянул – тут выбежал один. «Есть, кто живой?», — обратился к нему Хазар бег. Тот подошёл поближе, почтительно поздоровался. Сказал, что хозяин недавно ушёл, наверное, ещё дома, даже не успел вечерний намаз прочитать. Потом подошли другие четыре человека.
— Где вы прячетесь? Товары разложены, бери – не хочу.
— Да мы тут склад освободили, на огне чай и еду готовим. Яшули у нас, слава Аллаху, в Хиве спокойно.
— Спокойно, — подключился второй. – Никто не хочет ездить по базару на телеге позора и оставаться без рук.
— Вы меня узнали?
— А как же, Пальван ага.
— Ну, тогда давай, беги, оповести хозяина, а другого попросил показать свободный склад.
Просторное помещение было пустым, только в одном углу стояли мешки с орехами и сухофруктами. Тут прибежал сын Довдан бая – Латиф бай. Поздоровавшись, сказал: «Отец Вас ждёт дома, уже дастархан расстелен. Слава Аллаху, приехали. Отец будет очень рад увидеть Вас». Хазар бег подозвал приказчика, дал указания – груз каких именно верблюдов за ночь перетаскать на этот склад. И здесь же с этими ребятами переночуете. Приказчик молча кивнул головой.
— Ну что, я у Вас много раз был, пройдёмся пешком.
— Нет же, Пальван ага, фаэтон ждёт вас около ворот сарая.
Вмиг доехали. Довдан бай по-домашнему распоясавшись, с чекменем на плечах, сам у ворот встречал гостя. Открылись резные ворота со скрипом, въехал фаэтон. По-спортивному спрыгнули Хазар бег и сын хозяина дома Латиф бай. Довдан бай обнимал его, как родного, благодарил Аллаха за встречу. «Мне уже в обед передали, что караван Хазар-пальвана – у двух мостов. Отец гонцу за хорошую новость дал золотую монету», — сказал Латиф бай. Отцу не нравилось, что сын вмешивается в разговор взрослых: «Вот, дети вроде бы выросли, а как ведут себя?».
— Спасибо Всевышнему за покровительство своих рабов на дальних просторах. Не отпуская руку с его плеч, медленно вёл гостя в гостиную, где действительно, всё было расставлено на дастархане – варёные куры, жареная дичь, символическая варёная голова барана, зарезанного в честь гостя.
— Латиф бай, отведи гостя. Пусть с дороги умоется.
Тот последовал длинным коридором в очень тёплое помещение, где стояли лавки и тёплая вода в чанах.
— Мойтесь спокойно. Это хаммам недавно отец построил.
— Да, такие мастера есть у вас в Хиве.
— Да, нет. Совершенно случайно такие мастера отцу попались. Он отправился на базар, чтобы нанять работников для работы на целинных землях. Встретились отец и сын из османов. Когда стали их расспрашивать, что они умеют делать, ответили, что обучены стены мазать саманом, печи строить, хаммамы, которые топятся рисовой соломой. Отцу они понравились. Они и этот хаммам построили.
Пока слушал рассказ, помылся, отметил, что хаммам отменный, не хочется отсюда уходить, но твой отец у дастархана, наверное, уснул. Обливаясь потом, он дошёл до гостиной.
— Бай ага, какой ты молодец!
— Просто повезло.
Интересному разговору за дастарханом не было конца. Затем хозяин дома попросил сына, чтобы тот постелил ему и гостю постель на тахтах у стен: «Гость с дальней дороги, пусть отдохнёт».
— Латиф бай, для меня, сам знаешь, стели на вот той дальней тахте.
— Я же храплю, говорят, — заметил хозяин дома.
— Да это мама шутит, — поддержал разговор его сын.
Хазар бег так хорошо выспался, глянул в окно — уже светало. Быстро поднялся, приготовился к утреннему намазу. Хозяин ещё спал сладким предрассветным сном, действительно похрапывал. Из своей дорожной переметной сумы хорджуна Хазар бег достал тканный молитвенный коврик, сунул подмышку и направился к воротам.
Большой двор был уже чисто выметен, полит. У ворот стояли конюх и приказчик Довдан бая. Увидев гостя, они направились к нему, пожелали доброго утра, спросили, не надобно ли коня?
— Спасибо, я хотел бы прочитать утренний намаз.
— Я вас провожу, уважаемый гость.
— Нет, я сам город знаю, как свои пять пальцев.
Хазар бег шёл быстро, скорым шагом, приказчик Довдан бая – Шаназар, который всё равно пошёл с ним, еле поспевал. Они быстро дошли до мавзолея. Хазар бег прильнул лбом к резной двери, погладил рукой портал. Что-то причитал про себя. Приказчик остался у дверей. Они оставались открытыми.
Мавзолей Пальвана Махмуда
Хазар бег у надгробия поднял обе руки кверху, что-то просил у Всевышнего, у своего святого. Затем поднялся, свернул молитвенник, положил за пазуху, обошёл со всех сторон надгробие, снова опустился на колени у изголовья. Посидел там некоторое время. Поднявшись, осмотрел все стены изнутри и снаружи, саманная штукатурка были облупившиеся и потрескавшиеся от времени. Обошёл и двор.
Через четыре дня Новруз байрам. Он вспомнил, как четыре года назад перед Новрузом он был здесь, привёл в порядок хауз. Чтобы выкопанную землю не вывозить со двора, из жжёного кирпича сложили заборчик, вокруг получилось квадратная ёмкость, внутрь которой ссыпали землю, а поверх вымостили кирпичами. Получилась тахта-сыпа. Подошёл к ней ближе, — она была как новенькая, вымытая дождями. Хазар бег про себя подумал: «Надо завтра рано утром прийти сюда с ребятами, вычистить хауз и рядом поставить ещё одну такую тахту-сыпу. Но как можно успеть сделать столько за четыре дня? Надо сейчас же сходить к Аллакули Ахуну. Без его ведома предпринимать ничего нельзя».
Он уже направился к выходу, а там собрались несколько больных людей, один без стопы с голой культёй, другой с расквашенным лицом, — все с протянутой рукой. Он подошёл к одному из них, спросил, сколько ему лет и что случилось?
— Бык лягнул копытом мне прямо в лицо, — последовал ответ.
Хазар бег погладил его по голове, поглядел в глаза, и сказал: «Пусть Аллах тебе даст терпения, силы. Хорошо, глаза на месте. Ты молодец, Иншалла, всё будет хорошо». Вытащив кисет с деньгами, каждому вручил по серебряной монете. Вышел на улицу, отпустил Шаназара: «Скажи своему хозяину, что я приду к нему в торговый сарай». Приказчик поклонился и пошёл обратно.
Джума-мечеть
А Хазар бег направился к Аллакули ахуну в соборную мечеть. У него там были апартаменты – хужре. Этот человек уже прочитал намаз и собирался завтракать. У дверей кипел маленький самовар. Полог двери был приподнят. Хазар бег, входя, громко поздоровался: «Салам Алейкум!». Из комнаты послышалось: «Я рад раннему гостю. О, Аллах, с его благословения, я думаю, что ты пришёл с добрыми вестями. Алейкум салам!».
Аллакули ахун протянул руку «Валейкум Салам» и только тогда узнал в госте Хазар бега.
— О-о! Хазар бег, неутомимый путешественник! Я очень рад.
Всё не отпускал руку: «Жив, здоров? Откуда? Куда путь держишь?».
— Из Индии.
— Ты же рассказывал мне, что из Индии домой возвращаешься по южному пути.
— Верно, но в этот раз решил и обратно поехать по северному.
— Проходи, садись, не важно, по какому пути, главное, ты жив и здоров. Я очень рад, рад.
Тут внесли на подносе чай, свежие мягкие лепёшки, сливки, свежее коровье масло, только что отбитое и варёные яйца.
— Наверное, под утро приехал?
— Нет, ночью прибыл.
— Ахун ага, до праздника осталось четыре дня, можно я там во дворе с ребятами порядок наведу? Хауз осыпался. С вашего разрешения выкопаем наслоившийся там ил, и рядом с кирпичной тахтой ещё одну такую поставим. Там есть место.
— Можно, можно, нужно даже.
— За четыре дня, конечно, сыпу-тахту вряд ли сделаем. Надо, чтобы сырая земля немного подсохла, утрамбовалась, а потому уже сверху мостить кирпичами.
— Да, да, я это понимаю.
— Ещё, Ахун ага, Вы мне поможете на счёт аудиенции у хана ага. Было бы лучше, если Вы вместе со мной пойдёте.
Налили снова чаю по пиалам. Ахун ага долго смотрел на свою пиалу, где плавали чаинки. Затем, подняв голову, он произнёс: «Сынок, доверься мне, что ты хочешь от него?».
— Ничего не хочу.
— Наверное, диковинные подарки привёз из заморских стран?
Хазар бег подумал про свой сон. Отец его просил: «Ты его мне, сынок, поведал и всё, больше никому». А он рассказал своим друзьям, с которыми принял обет вечной дружбы. Как же быть? Глотнув остаток чая из пиалы, Хазар бег сказал: «Я хочу отдать ему свои пожертвования на ремонт мавзолея Пира, которые собирал двадцать лет. Только хан может найти достойных мастеров».
— Правильно говоришь, сынок, я буду молиться об удаче. Спасибо, здоровья тебе и процветания. Я о тебе сообщу. На Новруз или может быть раньше смогу свидеться, уточнить конкретную дату и время аудиенции, — И Ахун ага прочитал длинную молитву.
Ак-сарай
Хазар бег проследовал через базар и внутренние ворота Ак-сарая пришёл в дуканы Довдан бая. К этому времени в его складах распаковывали груз из Индии – шелка, бархат, драгоценные камни, чеканные бронзовые изделия, чай, пряности.
Довдан бай долго рассматривал английское сукно. Хазар бег ждал его ответа, закупит ли он всё или же ему самому придётся этот товар в караван-сарае реализовывать? Проходя по рядам разложенных товаров, долго думал, по нескольку раз оценивал на ощупь одни ткани, другие – на нюх.
Довдан бай, наконец, сказал: «Конечно, если твои люди будут продавать, получишь больше прибыли. Я же могу закупить всё, если договоримся по цене чуть-чуть пониже. Давай, ты свою цену назначишь, а я – свою.
— Только бай ага, мне деньги нужны сейчас в серебряных и золотых монетах.
Тот многозначительно посмотрел на Хазар бега и назвал свои закупочные цены: «Если да, — он протянул свою ладонь. – Тогда по рукам? А ватники твои люди смогут сами за два-три дня реализовать. Тут есть купцы из Мангишлака, Коне-Ургенча. Товар у тебя добротный, на совесть все сшито. В тех краях зимой холодно, как раз будут кстати».
Хазар бег молча кивнул головой и хлопнул по его раскрытой ладони, что означало факт совершения сделки. И оба в унисон сказали: «Пусть эта удачная торговля принесёт пользу и продавцу, и покупателю».
— Хазар бег, пока ты в моём городе находишься, ты – мой самый дорогой гость, жду на обед и на ужин.
— Загляну, бай ага.
— Обязательно возьми с собой своих приближённых.
На этом они расстались. В дуканах остались приказчик Довлетгельды, Ёллы. В их присутствии всё заново измерялось, считалось, пересчитывалось. Денщик Хазар бега получил задание пойти в кузнечные ряды купить лопаты, веники, тысячу штук жженых кирпичей, договориться насчёт телеги, чтобы перевезти это в указанное место.
Приехал Довлетгельды с шестью погонщиками. Орудия труда были уже рядом с хаузом. Ребята сразу засучили рукава, взялись за работу. За короткое время выгребли столько земли, что водоём стал чистым, с ровными краями. Тут подвезли кирпичи на телеге. Ребята, отставив лопаты, взялись разгружать. Извозчик развернул телегу и сказал: «Ещё столько же осталось, сейчас подвезу».
Вечером Довлетгельды доложил Хазар бегу, что всё готово, нужны укладчики кирпича. Хазар бег его послал к приказчику Довдан бая – Шаназару, который тут всех местных Уста знает. Двое мастеров пришли уже до восхода солнца. Пока Хазар бег добирался до места после завтрака, освободившиеся погонщики ногами месили глину с саманом, а мастера вбили колышки точно такой же тахты, которая уже была, только по другую сторону от входа. Некоторое время ждали, пока глина дойдёт до нужной кондиции, обрадовались приходу хозяина.
Один мастер взял стопку кирпичей и поднёс к натянутым шнурам, что сделал и другой с обратной стороны. Старший мастер произнёс: «Бег ага, с Вашей лёгкой руки и доброй души, положите нам первые кирпичи». Хазар бег засучил рукава: «Как будто крепость строите». В это время вошёл во двор Ахун со словами: «всё начинается с малого. Чтобы и дальше Аллах позволил закладывать кирпичи и больших, важных строек. Амин».
Положив несколько кирпичей, Хазар бег, извинившись, что не ожидал прихода Ахуна, приготовленный кирпич и мастерок передал ему: «С Вашими молитвами руку приложите, пожалуйста».
— Да я решил по пути заглянул, посмотрел, как идёт уборка, пустили ли в Хауз весеннюю воду? — скромный по натуре человек, он самолично тоже положил несколько кирпичей, выпрямился, кирку передал мастеру и пожелал «вашим рукам без устали работать», — и вышел со двора с Хазар бегом.
По пути Ахун поведал, что сегодня к обеду договорился с Диваном о встрече во дворце.
— Тогда к вечернему намазу зайду.
— Жду хороших новостей.
Хазар бег быстрыми шагами снова пошёл в торговые сараи к Довдан баю. Тот сидел в своём дукане, рядом был прикрытый чайник с зелёным чаем. Он курил махорку из кальяна. Звук булькающей в нём воды был слышен издалека.
— Салам Алейкум, бай ага.
— Валейкум Салам. Я даже не заметил, как ты утром проснулся и ушёл. Молодёжь нынче энергичная, подгонять не надо. Таким людям Аллах и удачу посылает. Несите гостю чай!
— А я прошёлся по базарной площади, такая предпраздничная суматоха. Определяют места для выступления канатоходцев, бродячих циркачей, музыкантов и танцовщиков, а также для проведения петушиных, собачьих и бараньих боёв, для установки качелей.
— А главное Хазар бег не сказал: где выделяют место для борьбы гореш?
— Там же. Где и всегда.
— Хазар бег, я твой болельщик, буду молиться всё оставшееся время до праздника. Всё что тебе нужно, — это немного отдохнуть, побыть в хаммаме, собраться с силами.
— Я слышал, что в караване из Азербайджана есть пальван Ахмед Али. Про него говорят, что он щупленький, но хитрый и ловкий. Из Мангышлака — пальван Кадырбек, из Коне-Ургенча – Оре пальван, из Хазараспа приедет, говорят, Кочкар пальван и из Хивы, я думаю, будет Джуманияз пальван. Может, ещё есть из молодёжи кто, — смена быстро подрастает. Бай ага, вы их почти всех знаете.
— Да, я уважаю сильных, смелых. Пусть их будет больше. Наша опора и защита хороший пример подают мальчишкам.
В сараях стал прибывать народ, шла оживлённая предпраздничная торговля.
— Хазар бег, пойдём домой, там отдохнёшь, а то тут на приветствия не успеваешь отвечать.
— Нет, бай ага, у меня дела, надо ехать к своим ребятам.
Довдан бай. Интуитивно понимая Хазабрега, произнёс: «Насчёт звенящих не беспокойся. Вечером постарайся пораньше зайти, жду тебя на вареники из яиц, шпината и ещё из другой весенней зелени, и непременную кавурму из барашка, — то, что ты любишь». Хазар бег с уважением, положа руку на сердце, со своей красивой улыбкой, наклонил голову в знак благодарности, произнёс: «Спасибо».
Пошёл к караван-сараю через ремесленные ряды. Впереди у разложенных товаров сидел старик: то один гопуз пробовал, то другой. Рассматривал третий, потянулся за четвёртым. А продавец ему: «Ну ты что, уважаемый, все они хорошо звучат. Если хочешь, бери». Хазар бег тут остановился и думал: «А звучат ли они в Нишапуре? Не доводилось услышать. Может, хивинских набрать? Надо напомнить Довлетгельды».
— Долго выбираешь, — тут старик поднял мохнатые брови. — Что, торопишься деньги получить?
— У меня четверо внучек и каждой хочу достойную вещь купить, — и протянул деньги продавцу.
— Извини, пожалуйста, ага, я думал, вы одну покупаете. Пусть ваша покупка осчастливит ваших внучек и их маму.
А рядом парень: «Дедушка, купите на праздник красивые расчёски. Они сделаны из крепких пород дерева». Старец подошёл, взял в руки, почесал бороду, и тоже купил – четыре штуки. Хазар бег следом тоже взял в руки, посмотрел и подумал: «Те, что я купил в Индии, намного лучше», и пошёл дальше, рассматривая выставленные товары по обе стороны. Добрался до своих ребят, поинтересовался: что нового? что ели-пили? как животные? в достатке ли корма? убраны ли места содержания?
Подбежал Довлетгельды, доложил обо всех новостях, о том, что до наступления темноты справятся с работами по благоустройству двора.
— Да, вот тебе кисет с серебром. Там в ремесленных рядах продают гопузы, купи штук сто, и другую мелочь посмотри. Впереди Ураза байрам, нужны подарки для детей, родни и знакомых. И ещё я там увидел дешёвые подковы для лошадей.
.
Гюльсара МАТПАНАЕВА,
г.Ашхабад.
продолжение следует…
Комментарии
Мое восхищение автору за столь интересное историческое повествование. Замечательный литературный слог и содержание.