Праздничная трапеза
Во дворе чайханы стояли тамдыры, где пеклись пирожки с тыквой, шпинатом, мясом. Погонщики были приглашены в гости, где накрывали праздничный дастархан — в больших глиняных бадьях дымились в пару вареники из яиц с топлёным коровьим маслом, политые айраном, из шпината, из первых весенних ростков клевера, щавеля, мяты, а посередине — кавурма из молодого барашка.
— Вот, дорогие гости, это наш праздничный ужин перед Новрузом, — обратился глава семейства. — Завтра, в день наступления нового года, обязательно будет готов десерт из сока молодых побегов пророщенной пшеницы. Всю ночь до утра женщины дома по очереди будут хлопотать у большого казана. А утром будет совершён ритуал торжественного открытия крышки казана, — мне его ещё мама показывала в детстве. Как сейчас помню: она поднимала крышку, а там, на поверхности — рисунок: «Видишь, сынок, это ладошка святой Патмы. Это святая еда Новруза, надо, чтобы все её попробовали, будешь разносить всем соседям, родным. Чем больше людей угостишь, тем больше достатка будет в нашем доме. Гости первыми отведают наш «семелек».
— Обязательно! – был ответ. — Всё так вкусно – хотим остановиться, а не можем удержаться. Ага, чтобы в новом году в твоём доме был мир, согласие, любовь, здоровье и полная чаша.
.
Вода даёт жизнь
На излёте XVII века и начала следующего цветущие города Центральной Азии превратились в руины, ушли в небытиё развитые цивилизации с миллионным населением. Многотысячная орда Чингиз-хана за короткое время развернула русло Джейхуна на столицу Хорезма, в результате чего был затоплен Гургандж, а плодородные земли остались без орошения. Без воды нет жизни, и очень скоро цветущие оазисы превратились в безжизненную пустыню. И около пяти веков над полями над оплывшими межами гулял ветер, всё более оголяя корни столетних гужумов, свистели песчаные метели, пыльные бури. На ветру как перекати-поле по пустыне проносился сухостой верблюжьей колючки. Столько времени гряд не касалась мотыга дайханина, без ухода и заботы земля захирела. Уцелевшие люди покинули обжитые места, многие снова занялись скотоводством. Кочевали с юртами в Каракумах, разводили овец, верблюдов, лошадей, крупный рогатый скот. Часть их ушли выше закопанного русла, другие семейными группами отправились, кто на запад, кто на юг.
Были и те, кто остался. Они ютились поближе к воде, понемногу строили глинобитные дома, занимались земледелием. Осенью и зимой, пока земля не промерзала, копали каналы к плодородным, заброшенным полям, от них к делянкам вели тонкие арыки. По ходу каналов сажали деревья, в особенности вербу для строительства юрт, азиатские тополя — для покрытия крыш глинобитных домов, тенистые карагачи, гуджумы, чинары, тутовые деревья. Конечно же, вновь расцвели сады, зазеленели виноградники. Пашня просила полива, и копать каналы и арыки собирались тысячи людей – кузнецы не успевали ковать лопаты. Не скоро по этим каналам вода дошла до Ак-депе. Ещё прадед Нуржана говорил: когда вода дойдёт до белых холмов, нам надо туда переселяться – там жили наши предки. И вот Нуржан весной погрузив на верблюдицу юрту с домашней утварью, жену с сыном Нурэтдином – на арбу с впряжённой лошадью, сам взгромоздился на осла, и с небольшой отарой овец и алабаем все вместе отправились к заветным местам. С ним вместе поехали ещё две семьи. Прибыв, они облюбовали место, поставили юрты, даже успели что-то посеять, посадить. В хозяйстве за весну прибыло много скота. Нуржан очень любил лошадей, задумывался заняться их разведением. Через два года у них появился жеребёнок с белым пятнышком на лбу по очертанию похожим на летящую птицу. Назвали его Акгуш. Он стал верным другом для повзрослевшего Нурэтдина. И в один из дней он, отправляясь на скачки у юрты своей избранницы крикнул: «Айджемал, пожелай нам удачи!». Пока она выбежала из юрты, всадник был уже далеко.
.
Гюльсара МАТПАНАЕВА,
г.Ашхабад.
Комментарии
Хорошо по содержанию и изложению. При чтении был эффект присутствия в описываемом времени. С успешным дебютом.